Чекисты на скамье подсудимых. Сборник статей

По свидетельству бывшего коллеги Давлианидзе по НКВД, перевод с должности начальника РО НКВД в Чиатуре на должность заместителя начальника 4-го отдела НКВД Грузии «во второй половине 1937 года в разгар репрессий был большим скачком, и это назначение не могло обойтись без покровительства НКВД, в том числе и Кобулова, и, конечно, особой активности со стороны Давлианидзе»[1928]. Повышение по службе давало и материальные привилегии. Давлианидзе и его семья получили просторную квартиру в элитном доме № 5/7 по улице Саджая (ныне Киачели), известном как «генеральский дом». В нем жили высшие партийные и военные чины, а также верхушка НКВД[1929]. Давлианидзе преуспел в новой должности и в августе 1938 г. был назначен сначала заместителем, а затем начальником 3-го (Контрразведывательного) отдела НКВД Грузии. В августе 1939 г. он возглавил Дорожно-Транспортный отдел НКВД Закавказской железной дороги. В течение двух периодов времени, в марте — августе 1941 г., а затем с мая 1944-го по ноябрь 1945 г., Давлианидзе был заместителем наркома государственной безопасности Грузии[1930]. Кроме того, в 1945 г. он стал кандидатом в члены ЦК КП(б) Грузии и получил звание генерал-майора.,

Массовые репрессии и война представляются апогеем карьеры Давлианидзе. В 1945 г. после того, как он «создал нездоровую склочную обстановку в аппарате НКВД Грузинской ССР», испортив отношения с главой этого ведомства А.Н. Рапавой, еще одним назначенцем Берии[1931], Давлианидзе был переведен в Дзауджикау в Северную Осетию на должность начальника Транспортного отдела НКГБ Орджоникидзевской (Северо-Кавказской) железной дороги. С этого момента Давлианидзе вновь стал получать негативные характеристики. Его обвиняли в том, что «с первых же дней своей работы» он «создал нездоровую и склочную обстановку в отделе», «окружил себя лицами, подобранными не по деловым качествам, а по признакам родства или знакомства по прежней работе», что он использовал своих приближенных для «сбора сведений о настроениях и мнениях сотрудников отдела, что породило среди оперсостава недоверие и боязнь друг друга». Кроме того, «под видом служебных командировок Давлианидзе неоднократно организовывал поездки в Тбилиси его приближенных», тогда как действительная цель этих командировок «была связана с доставкой продуктов для его семьи». Давлианидзе также обвинялся в расходовании на личные цели 9317 рублей из «оперативных средств» (позже он вернул деньги), а также в том, что он оформил занимаемую им лично квартиру как конспиративную и оплачивал ее из государственных средств. Его кичливость своим служебным положением и званием генерал-майора возмущала сотрудников, к тому же, он без необходимости, с целью лишь покрасоваться, разъезжал по городу в сопровождении специальной охраны. В течение первых одиннадцати месяцев работы Давлианидзе арестовал более трети своих сотрудников (36 %, или 51 человек), а более половины (51 %, или 72 человека) перевел на другую работу без объяснения причин. Все это стало причиной «низких результатов в агентурно-оперативной работе» в 1946 году[1932]. Вскоре после перехода на работу в Дзауджикау в августе 1946 г. Давлианидзе послал партийному руководству доносы на своих коллег по работе в обкоме КП(б) Северо-Осетинской автономной республики, и много месяцев спустя, в ноябре 1947 г., к его огорчению эти жалобы были отправлены на рассмотрение обратно в Северо-Осетинский областной комитет. Это привело к безобразной конфронтации с партийными руководителями Северной Осетии на сессии обкома, что, в свою очередь, вызвало требования объявить Давлианидзе выговор и отстранить от занимаемой должности, что в итоге и было сделано приказом № 336 МГБ СССР в 1948 г.