Чекисты, оккультисты и Шамбала

«Этот мой шаг встретил со стороны главы лам и всей профессуры самое враждебное отношение. В академических кругах стали широко распространяться слухи о моей будто бы личной, даже материальной заинтересованности в этой попытке. Взгляды мои на восточную культуру всячески дискредитировались. Дошло до того, что мое имя стали в печати связывать с заведомо ложными и дутыми сообщениями о научных открытиях, не имевших места в действительности. Перед группой же лам, к помощи которых я обратился, той же группой (ученых) я был выставлен как научный карьерист, мистификатор и даже как платный „тайный“ агент большевиков»[292].

Причину столь сильной неприязни востоковедов к Барченко можно отчасти объяснить его связями с чекистами (хотя и бывшими). В то же время имеются сведения, что столкновение Барченко с С.Ф. Ольденбургом произошло на сугубо оккультной почве. Согласно показаниям Г.И. Бокия, принадлежавший в прошлом к «масонской организации» (ордену розенкрейцеров) С.Ф. Ольденбург был якобы крайне недоволен тем, что Барченко разгласил тайны «ордена»[293], т. е. сведения эзотерического характера. На это вроде бы намекает и брошенная Ольденбургом несколько странная фраза по поводу изысканий Александра Васильевича, которую Э.М. Кондиайн цитирует в своих записках: «Этого нельзя публиковать».

После неудачи с востоковедами Барченко, как мы помним, обратился за помощью к своим «покровителям» из ОГПУ, и они свели его с весьма влиятельным в верхах начальником спецотдела при ОГПУ Г.И. Бокием. Именно при активной поддержке последнего Барченко и удалось в конце 1925 г. организовать в недрах ОГПУ небольшой кружок для изучения Древней науки — то есть фактически для передачи эзотерического знания наиболее достойным представителям большевистской партии. В этот кружок вошли ведущие сотрудники спецотдела — Гусев, Цибизов, Клеменко, Филиппов, Леонов, Гопиус, Плужницов, а также его начальник Бокий[294]. А.А. Кондиайн в своих показаниях, однако, говорит о двух кружках — одним руководил Барченко, другим он сам, при этом в его кружке занималось 15 человек, в том числе Бокий и Е. Гопиус[295]. И все же какого-то отдельного «кружка Кондиайна» скорее всего не существовало, а просто А.А. Кондиайн по просьбе Барченко, вероятно, читал собственные доклады в кружке (о чем свидетельствует и Бокий). Как бы то ни было, но занятия с сотрудниками спецотдела продолжались недолго, поскольку, по словам Бокия, ученики оказались «неподготовленными к восприятию тайн Древней науки».

Кружок Барченко распался, но энергичному Бокию вскоре удалось подыскать новых, более способных учеников из числа своих старых товарищей по Горному институту. В состав второй группы вошли М.Л. Кострыкин, А.В. Миронов (оба инженеры), Б.С. Стомоняков (зам. наркоминдела в 1934–1938 гг.), И.М. Москвин (член оргбюро и секретариата ЦК, заведующий орграспредом ЦК), А.Я. Сосновский[296]. Несколько раз занятия кружка посещали С.М. Диманштейн и инженер Ю.Н. Флаксерман, а также, как свидетельствует Ф.К. Шварц, Г.Г. Ягода — будущий шеф НКВД[297]. Что касается содержательной стороны этих занятий, то, по словам Барченко, созданная им группа в течение двух лет «занималась изучением теории Дюнхор в основных ее пунктах и сравнением с теоретическими основами западной науки»[298].