Чекисты, оккультисты и Шамбала

Усилия Барченко, направленные на просвещение коммунистических вождей посредством высшего эзотерического знания, оказались столь же бесплодными, как и его попытка связать «больших большевиков» с хранителями Древней науки, пребывающими в Шамбале. Лекции А.В. Барченко, адресованные крошечной группе московских партийцев (заметим, далеко не самых высокопоставленных и влиятельных), сколь бы увлекательными и познавательными ни были, не могли оказать существенного влияния на идеологию большевиков. Теория Барченко о высокоразвитой доисторической культуре должна была казаться откровенной ересью любому правоверному марксисту. Известно, что В.И. Ленин решительно отрицал существование «золотого века» в доисторическую эпоху, утверждая, что первобытный человек был «совершенно подавлен» трудностью жизни и трудностью борьбы с природой[301]. И все же тот факт, что инициатива Барченко совпала по времени с выступлением зиновьевско-троцкистской оппозиции, ставшей кульминацией идеологического брожения в партийных рядах, наводит на мысль: не мог ли А.В. Барченко, столь энергично выражающий в письме Цыбикову свое несогласие с восточной политикой большевиков, быть связан с кем-либо из оппозиционеров? Например, с Л.Д. Троцким?

Напомним, что Троцкий, исходя из своей теории «перманентной революции», резко критиковал в 1927 г. линию партии и Коминтерна в вопросе о китайской революции, как и вообще «безграмотный» бухаринско-сталинский курс в отношении восточных стран. Барченко вполне мог встречаться с Троцким по роду своей новой службы в научно-техническом отделе ВСНХ, куда он перешел из Главнауки в 1925 г. (В том же году Троцкий был назначен председателем коллегии НТО ВСНХ.) У нас нет сведений о прямых контактах между ними, но А.А. Кондиайн в своих показаниях говорит о том, что Барченко был связан в Москве с женой Троцкого, Бронштейн[302]. Г.И. Бокий, со своей стороны, на одном из допросов признался, что всегда был троцкистом и после высылки Троцкого «поддерживал с ним постоянную и тесную связь»[303]. И хотя достоверность подобного «признания» довольно сомнительна, в принципе нельзя исключить того, что Барченко мог передать Троцкому — через его жену или через Бокия — свой «доклад» о «Древней науке», на что вроде бы и намекает Кондиайн.

В одной из поздних работ Троцкого мы находим довольно любопытный пассаж:

«Марксизм исходит из развития техники как основной пружины прогресса и строит коммунистическую программу на динамике производительных сил. Если допустить, что какая-либо космическая катастрофа должна разрушить в более или менее близком будущем нашу планету, то пришлось бы, конечно, отказаться от коммунистической перспективы, как и от многого другого. За вычетом же этой пока что проблематичной опасности нет ни малейшего научного основания ставить заранее какие бы то ни было пределы нашим техническим, производственным и культурным возможностям. Марксизм насквозь проникнут оптимизмом прогресса и уже по одному этому, к слову сказать, непримиримо противостоит религии»[304].

Значит ли это, что Троцкий был знаком с оккультной теорией мировых катаклизмов? Если это так, то процитированный отрывок недвусмысленно указывает на его негативное отношение к ней. А следовательно, Барченко, если он действительно имел связь с Троцким, едва ли мог рассчитывать на понимание с его стороны. Но такое понимание он, безусловно, нашел в лице своего главного московского покровителя Г.И. Бокия, на личности которого хотелось бы остановиться чуть подробнее.