Чекисты

У Воронянского оказались налаженными связи с несколькими партизанскими отрядами численностью от десяти до семидесяти человек. Решили пригласить их командиров на совет. Через два дня прибывшие партизаны собрались в командирской палатке. Одеты они были пестро: в истрепанных шинелях, обожженных фуфайках и тулупах. Оружие имели от немецких автоматов до охотничьих двухстволок. Партизаны рассказали, что живут больше у костров, продовольствием делятся местные жители, иногда удается захватить у немцев обоз. Бьют фашистов налетами, из засад. С дисциплиной терпимо, но есть случаи беспечности, ранений из-за неумения обращаться с оружием. Все нуждаются в боеприпасах и медикаментах.

Ваупшасов, выступая, говорил по-военному четко, короткими фразами:

— Положим конец разобщенности. Мелкие отряды объединим. Определим зоны действий. Возьмем под контроль немецкие гарнизоны. Скоординируем каждодневные выходы на железные дороги. Взрывать пути, пускать под откос вражеские эшелоны — первейшая задача. Оружие, боеприпасы даст Большая земля. Сегодня же подберем площадку для приема самолета. О дисциплине. Никакой разболтанности, строгий воинский порядок. Мы договорились с товарищем Воронянским направить в каждый отряд опытного бойца с правами инструктора. Везде проводить строевые занятия, обучать обращению с огнестрельным и холодным оружием всех видов. Каждый боец должен уметь поставить и обезвредить мину, заложить взрывчатку. Завтра с вами проведут практические занятия минеры, топографы, связисты. Вы не сидели сложа руки. Я это знаю. Вас боятся немцы. Я это тоже знаю. Работать надо так, чтобы под ними земля горела. С населением — самые добрые отношения. Любой командир, каждый партизан — большевистский агитатор. Зашел в хату — расскажи, разъясни, всели веру в торжество нашего дела. Предателям никакой пощады. Но не допускайте огульности, злых наветов на честных людей. Есть горячие головы — считают всех старост пособниками немцев. Вы по опыту знаете, что это не так. Разбирайтесь в этом деле со всей тщательностью. К сожалению, нас тут немного. Задача номер один — связаться со всеми отрядами нашей округи. Позже проведем конференцию командиров, изберем военный совет, разработаем и примем партизанскую присягу. Для организации новых партизанских отрядов есть предложение послать уполномоченных в Червенский, Смолевичский, Пуховичский, Руденский, Заславский районы. Нужны товарищи, хорошо знающие эти места. Прошу подобрать кандидатуры по два человека в каждый район.

Ночью Ваупшасов радировал в Москву. Центр ответил: «Действия одобряем. Укажите координаты и время для выброса груза с самолета. Желаем успеха в борьбе с оккупантами».

Приемочная площадка была приготовлена в глухом лесу, с трех сторон ее окружали непроходимые болота. Сложили в разных концах площадки костры, приготовили бутылки с керосином. Потекли волнующие минуты ожидания. Непроглядный белый туман окутал лес, с болот тянуло сыростью. И вот едва слышный звук самолета.

— Зажигай, — скомандовал Ваупшасов. Команду передали по цепи, и мгновенно в пятиконечном угольнике вспыхнули высокие сухие костры. С неба опускались на белых куполах огромные мешки — один, два… двенадцать. Самолет пролетел чуть ли не над головами, приветливо помахал крыльями. В мешках были тол, автоматы, цинковые коробки с патронами, кипы газет, ящики с консервами, галетами, махоркой — чего только не прислала родная Большая земля!

…К железной дороге вышли сумеречным днем, предельно усталые. Отряд сосредоточился на краю леса, метрах в пятидесяти от насыпи. Ваупшасов навел бинокль. Справа по полотну от видневшегося на переезде дома шел небольшого роста обходчик в брезентовом плаще с надернутым по самые глаза капюшоном и сумкой на боку, из которой торчали свернутые в трубки флажки. «Выясним-ка обстановку», — подумал командир. Обернулся, жестом подозвал бойца:

— Мигом к «железке», скрытно, навстречу обходчику, расспросишь его, что и как, главное — нет ли поблизости немцев. Если все в порядке, махнешь флажком, вон у него в сумке. Понял? Давай.

Все напряженно наблюдали, как боец стрелой проскочил к полотну и, пригибаясь, двинулся вдоль насыпи навстречу обходчику. Вот поравнялся с нам. Тот поднял голову, остановился как вкопанный, и вдруг тишину прорезал испуганный крик. Обходчик резко повернулся и бросился бежать к дому, размахивая руками. Оттуда, как из обоймы, посыпались солдаты в мышиных шинелях и касках. Боец растерянно оглянулся, словно ожидая приказа, затем решительно сдернул с плеча автомат, упал в снег и открыл огонь по немцам.

— Пропадет парень, — выдохнул Морозкин. Командир не колебался:

— Отряд, к бою! Десять человек навстречу противнику. Остальные скрытно по опушке к переезду. Окружить и уничтожить, ни один не должен уйти!

Схватка была короткой. Передовая группа отвлекла внимание взвода фашистов, густым огнем заставила залечь, остальные зашли немцам в тыл и закидали гранатами.

Вновь воцарилась тишина, Ваупшасов подозвал фельдшера:

— Потери есть?