Чел

– Если проблема только в теле, его можно отсюда убрать, – осторожно предлагает Линер, отмахиваясь от предательски-конъюнктурной мысли о том, что Семеныч на фоне всех этих сложностей проскочит с утерянными останками без каких-либо заметных проблем.

– Это на поверхности. Но простой вывоз ничего не решит. Все сложно. С одной стороны, мы должны явно это продемонстрировать. Вот, мол, смотрите, его здесь больше нет. Но, как я понимаю, его никто и не видел. Верно же?

– Да. С ночи всего несколько человек.

– Значит, мы получаем две проблемы вместо одной. Кто-то не поверит и останется. А кто-то просто переместится на другое место. Туда, куда мы его отвезем. И потом, этот вывоз… Если делать его так публично, вряд ли обойдется без эксцессов. Толпа, как ты говоришь, специфическая. Контингент психологически неконтролируемый. Предсказать их действия никто не возьмется. А если вывозить скрытно, то как убедить людей, что пациента на месте больше нет? Так или иначе, продолжай следствие. Ситуацию вокруг отслеживай, но это, строго говоря, не твоя проблема. В течение часа ожидается прибытие мэра. Я тоже подтянусь. Будем решать вопрос. «Наружка» уже увеличена. В толпе «маркеры». Как наши, так и опалевские. Стрелки на крышах. Отсекать людей на дальних подступах уже начали. Перекрыты ряд улиц для проезда. Но пока без эффекта. Люди бросают транспорт и идут пешком. Пешеходов сложнее контролировать. Район густонаселен. Местных не удержишь в хатах. Но повторяю, все это не твоя проблема – работа идет. Копи информацию. Возможно, да наверняка, выступишь на совещании с мэром. Твой доклад будет иметь значение для принятия окончательного решения… Что до останков под генетику… Это кто ж там так отличился? Только не говори, что Семеныч?

– Он. С Павликом.

– Что говорят?

– Говорят не при делах.

– Это понятно. Конкретнее.

– Останки вразброс. Девушка. С эпицентра. С первого ряда…

– Стой. Она может быть из этих?

– Может.

– А этот твой не то живой, не то мертвый?

– Он вряд ли. Если только подрывник…

– Подрывник в зоне взрыва? Да эта сволота боится палец порезать, не то что свою шкурку марать.

– Да, верно. Но, возможно, погибшая как-то связана с допрашиваемым.

– Это инфа или твое предположение?

– Предположение, разумеется.

– Хорошо, отразишь в докладе…

– Есть.

Пронесло Семеныча? Ой ли…

– Так что Семеныч?

– Говорит – не отлучались. Останки исчезли целиком. Раз – и нет. Подозреваемых также нет. Как и адекватных объяснений. Нужна всесторонняя проверка. Одним словом – мутная история.

– Нужна. Но… не сейчас. Бардак, конечно. Причем от того, от кого не ожидаешь… Ладно, на неделе разберемся. Работай и жди гостей.

Линер выключает телефон и замечает Белую у дверей. Искренне удивляется:

– Быстро вы.

– Все необходимое для перевязки есть в палате.

– Понятно. Ну, идемте.

– Разрешите все-таки пригласить сестер.

– Исключено. И так слишком много слухов.

– Я за них ручаюсь.

– Маргарита Анатольевна, поверьте моему следственному опыту, ни один человек не может на все сто ручаться даже за себя. Не то что за кого-то.

– Ибо слаб и немощен…

– Точно так.

– Тогда вам или… Глебу, кажется, придется в этом участвовать.

– Конечно. Поможем как сможем. Для пользы дела.

– Вы это сами сказали. Уж не обессудьте, – констатирует Белая и входит в палату.

– Хм… Я не поняла. Это угроза, что ли? – спрашивает Линер и, не дождавшись ответа, идет следом. В палате Белая сразу берет в оборот Глеба:

– Нужна ваша помощь. Нужно положить его на стол.

Глеб косится на Линер. Та подтверждает:

– Да, отвлекитесь, Глеб, нужно помочь. Можно сказать, на некоторое время вы поступаете в распоряжение Маргариты Анатольевна.

– Есть.

Кивает Глеб и откладывает ноут. Встает. Не без удовольствия потягиваясь:

– Что делать?

– Взять и положить его на перевязочный стол, – повторяет Белая, собирая бинты и инструменты. Глеб застывает в ступоре. Уточняет у Белой:

– Как взять?

– Руками.

Глеб крайне смущен. Белая считает пачки бинтов. На втором десятке останавливается.

– Ну? Что вы стоите?

– Я не могу… Я…

– Можете. Он легкий. Даже для вас. В ногах половина массы тела. А у него еще и руки нет. Бинты легкие. Так что вы справитесь.

– Давайте, давайте, Глеб. Представьте себе, что это ваша девушка, – подбадривает Линер.

Белая морщится:

– Ну, и мотивация у вас…

– А что?

– Ничего. Слова иногда становятся явью.

– Да, вы, Маргарита Анатольевна, ко всему прочему еще и философ, – иронизирует Линер, отойдя к окну. Белая в ответ лишь повторно морщится и повышает голос на Глеба:

– Да несите вы уже!

Глеб застывает в нерешительности. Примеривается. Хватается за спасительную ниточку:

– А с планшетом что, товарищ майор? Вместе с ним нести? Или?

Линер вопросительно смотрит на Белую. Та отвечает не раздумывая:

– Эти записи на время придется остановить. Чисто механический момент при перевязке.

– Оставьте планшет, – командует Линер. Глеб продолжает искать пути к отступлению:

– А он это… меня не ударит?

– Чем? Пальцем?

– А рука?

– Глеб, не устраивайте детский сад в конце концов! – не выдерживает Линер. – Вы же слышали. Он парализован. А пальцем что он вам сделает? Ну же!