Челюсти пираньи

– Киллера я убил, спасая вас, а Щипанова мне очень жаль. Просто я не первый раз вижу смерть и потому взял себе за правило прятать свои эмоции. Да и не стоит забывать, что мы сами ходим по тонкому льду, в любой миг можем провалиться в полынью. Я даже удивляюсь, почему мы еще живы. Например, лучшего места для нашего убийства, чем квартира Щипанова, и не придумаешь. А вместо этого мы едем домой.

– Но почему все так произошло? – растерянно спросила Ланина.

– Думаю, что за нами следили с того самого момента, как мы выехали из поселка. Они давно хотели разделаться с Щипановым, но потеряли его след. Но они правильно просчитали, что если Щипанов не заблудился в тамошних лесах, не утонул в тамошних болотах, то он скорей всего имеет с нами контакт. Ну а дальше они все разыграли как по нотам.

– Как вы думаете, кто все это осуществил?

– Точное имя организатора назвать не могу, но нетрудно предположить, что Щипанова убрали те, кто его боялся.

– То есть нити тянутся на комбинат.

– Конечно, нити тянутся на комбинат, но боюсь, что мы ими опутаны повсюду. На комбинате только один конец, а вот где другой или вернее другие? – Я пожал плечами.

– Но коли мы знаем, где находится только один конец, разве не логично начать распутывать весь клубок именно оттуда? – спросила Ланина.

Это было действительно логично, а потому я лишь кивнул головой.

– В ближайшие дни мы отправимся на комбинат, – проговорила она.

Я недоверчиво посмотрел на нее; только что она чуть ли не рыдала, а теперь вновь рвется в бой. Да, с таким характером жить не легко.

Показались дома поселка. Наше первое совместное путешествие закончилось можно сказать относительно благополучно; один человек погиб, но двое остались живы. Что же случится дальше, кто следующая жертва в этой кровавой карусели, тщетно задавал я себя вопрос?

Глава пятая

Я практически не видел Ланину уже вторые сутки, если не считать кратковременных встреч в коридорах особняка. Судя по моим наблюдениям ее время было полностью поглощено делами, как своими личными, так и связанными с работой концерна. Я был предоставлен самому себе, но нельзя сказать, чтобы я сильно скучал, мне тоже было чем заняться.

Первым делом я отправился к Орехову. Его я застал готовившимся к отъезду. А потому настроение у него было весьма неплохое. Его до конца не испортило даже мое появление, хотя по лицу Илья Борисовича было видно, что он отнюдь не был рад своему гостю. Но тут уж я ничего не мог поделать.

– Как поживаете, Александр Александрович, я слышал, что вы пережили весьма интересные приключения? – встретил он меня насмешливой репликой.

– Да, приключения, Илья Борисович, в самом деле, были. Не знаю только можно ли их назвать интересными. А вот у вас, судя по всему, предстоят действительно интересные события. Уезжаете?

– В командировку, в Париж. – Глаза Орехова заблестели. – Люблю этот город, только там я отдыхаю душой от всего, что тут происходит.

– У вас там, наверное, много друзей?

– Много не много, но есть.

– А как поживают ваши друзья тут? Был кто-нибудь вчера у вас в гостях?

По лицу Орехова я понял, что моя догадка оказалась верной.

– Значит, вчера вас посетил Барон.

Орехов кивнул головой.

– И о чем вы говорили?

– Обсуждали ситуацию.

– Это понятно, но хотелось бы знать детали. Кстати, он слушал в прямом эфире передачу из кабинета Ланиной?

– Да, он любит это делать. Но вчера не было ничего интересного, это его, кстати, разочаровало. Он из тех, кто обожает подглядывать в замочную скважину, – презрительно фыркнул Орехов. – Если бы вы только представляли, до чего мерзкий тип.

– Представляю, как и то, какие чувства вы испытываете, общаясь со всей этой камарильей.

– А я и не скрываю, что считаю их мразью. – Орехов перестал складывать чемодан и посмотрел на меня. – Вот Ланин был другое дело, в нем было внутреннее благородство.

– Но вы и его предали, – напомнил я.

Орехов вздрогнул, словно получил удар в грудь. Он еще раз посмотрел на меня, но ничего не сказал и снова взялся за наполнение своего чемодана. Занятие это должно было продлиться еще довольно долго, так как чемодан был огромного размера, и я заметил, что с собой в поездку Орехов берет очень много вещей. И тут ко мне пришла одна мысль.

– Илья Борисович, у меня возникло сейчас подозрение, что мы с вами видимся в последний раз. – Я увидел, как мгновенно распрямился Орехов. – А мне честно говоря, не хотелось бы так скоро расставаться навсегда с таким приятным человеком. Наша дружба только началась.

– Я вас не совсем понимаю, – настороженно проговорил Орехов.

– Да, понимаете, чего тут не понять. Вы приняли историческое решение покинуть нас навсегда, обосноваться скорей всего в вашем любимом Париже. Намерение само по себе неплохое, но меня интересует одно обстоятельство: как оно подкрепляется финансово. Вы мне не расскажите, что вы тут замыслили?

– Я вовсе не собираюсь уезжать навсегда, в Париже мы ведем очень важные переговоры о заключении крупного контракта. Я должен быть постоянно хорошо одет.