Челюсти судьбы

Его рукопожатие оказалось уверенным и сильным, но навязчиво демонстрировать силу хранитель не пытался.

– Быстро вы примчались, думал, придется ждать, – сказал я.

– Очень удачно совпало: я как раз возвращался с открытия сезона в здешнем яхт-клубе и случайно оказался здесь…

В «здешнем», а не в «нашем», отметил я. Не местный… На вид хранитель мужчина в самом соку – постарше сорока, помоложе пятидесяти. Но на военного-отставника, подыскавшего работу на природе и непыльный приработок к пенсии, не похож, у тех другие повадки. Скорее, Резник наш, институтский, и чем-то крупно проштрафился в одном из филиалов – бухта Тарханная для него своего рода место ссылки…

Пока я пытался определить, с кем имею дело, в кармане у хранителя прозвучал мелодичный сигнал. Наружу был извлечен смарт, Резник ответил, послушал говорившего и произнес с легким оттенком раздражения знакомые мне слова:

– Да я все понял, вы уже звонили полчаса назад. Транспорт наготове, и вообще…

«Вот и он, хронопарадокс, не задержался…» – подумал я, сообразив по ходу фразы, кто звонит.

Вселенная как будто не собиралась исчезать… Но лучше подстраховаться.

– Разрешите? – Я буквально выдернул смарт у Резника; не слишком вежливо, но я должен был это сделать.

Заговорил приказным тоном:

– Слушай внимательно, Дарк. И не задавай глупых вопросов. До взлета джампера почти два часа. Отправляйся на Новоизмайловский, в квартиру Импи. Там ее сестра. Поговори с ней, успокой. Но не принимай все, что она скажет, за чистую монету. Заодно потренируйся, подбери слова для убеждения Импи. И еще: пойди и возьми пистолет в сейфе. Может пригодиться. Успехов!

Дал отбой. Смарт тут же замяукал снова, я сбросил вызов и вернул собственность владельцу. Посоветовал:

– Отключите на время, я его знаю, не отстанет.

Резник посмотрел на меня с удивлением, причем не совсем дружелюбным. Но совету последовал.

А я не мог взять в толк, отчего в разговоре с собой-из-прошлого поднял вдруг тему пистолета. Вроде бы не возникало никаких намеков на его возможное применение… Наверное, какая-то подсознательная тревога… Ладно, лучше иметь и не нуждаться, чем наоборот.

– Где ваша машина? – спросил я.

– Машиной здесь пользоваться неудобно, дороги – смерть для подвески… У меня вертолет. Лету здесь по прямой на двадцать минут, со взлетом и посадкой максимум полчаса. А добираться по земле, в объезд, таежным бездорожьем – половину дня убили бы.

Его «Робинсон» стоял в отдалении – яркой бело-голубой расцветки, маленький и изящный, как стрекоза. На его фоне три институтские винтокрылые машины, мимо которых мы прошли, казались настоящими воздушными монстрами, огромными, могучими. Словно спецназовцы в камуфляже и полном боевом снаряжении рядом с девочкой-первоклассницей.

Пока шагали к вертолету, Резник рассказал: Импи появилась на базе сутки назад, предъявила институтское удостоверение, выдала легенду о том, что она квартирьер прибывающей экспедиции, вселилась в один из коттеджей, ближайший к озеру…

Вчера провела в воде несколько часов, но вернулась (я специально уточнил) с прежней, далекой от изящества фигурой. Сегодня на рассвете собиралась в воду снова…

Наглость, граничащая с глупостью? Может, и так, но все могло сработать, если бы не беспримерный полет «Небесного льва» в пространстве и времени. Даже если бы мы с боссом, не связываясь с перелетом, задействовали охрану объекта семнадцать – не смогли бы здешние охранники повязать русалку… Нырнула бы в озеро и поминай, как звали.

…Услугами пилота сибирский денди не пользовался. Сам уселся за штурвал – как был, в блейзере с вышитым золотым якорем…

Эх, хорошо будет после безумного рейса сквозь Миры мирно пролететь над предрассветной, просыпающейся тайгой, над байкальским берегом… Идиллия.

* * *

Ровный звук двигателя сменился пронзительным скрежетом, затем и тот смолк. Тишина, лишь воздух со свистом огибал замершие лопасти винта.

Вертолет начал стремительно терять высоту. А было ее, высоты, всего ничего, значительно меньше сотни метров, – «Робинсон» как раз переваливал через вершину прибрежной сопки.

Толком испугаться я не успел. Вокруг замелькали кроны сосен – сминаемые, ломаемые вертолетом, но замедляющие его падение.

Хрясь! Зубы клацнули, внутренности рванулись вниз, словно твердо решили покинуть брюшную полость и зажить самостоятельной жизнью.

И все закончилось.

– Что это было?! – прохрипел я, воюя с заклинившей пряжкой ремня.

– Жесткая посадка без человеческих жертв, – откликнулся Резник. – Справитесь или резать ремень?

Справился… Пряжка наконец поддалась усилиям, я выкатился из накренившейся кабины. Резник тоже не стал в ней задерживаться – разлившееся топливо плюс разорванная искрящая проводка могли запросто устроить нам процедуру кремации.

Отбежав подальше, мы какое-то время наблюдали за вертолетом. Обошлось, ни вспыхивать, ни взрываться он не собирался.

Вернулись… Я забрал из кабины свою сумку, впопыхах позабытую. Резник откинул крышку, прикрывавшую двигатель, заглянул внутрь, подсвечивая фонариком и вслух комментируя свои изыскания: