Челлендж, или Мишка_на _Севере

– Просто посмотри на ситуацию моими глазами, – попыталась объяснить подруга. – Мы дружим, дружим и вдруг ты без предупреждения перестаёшь отвечать на сообщения и звонки. А если мы и говорили, то исключительно о Мишке_на_Севере. И ещё… из-за тебя у меня теперь аллергия на эти конфеты!

– У тебя же всегда аллергия на шоколад была.

Мы замолкли. Молчание навалилось на нас тяжёлым ватным одеялом. Под ним было сложно дышать.

– Ты тоже меня обманула, помнишь? – сказала Тая.

– Ты о чём?

– Устроила праздник за моей спиной. В какое положение ты меня поставила? Вдруг я была не готова ещё с тобой мириться? Вот скажи, зачем втаскивать в наши отношения других девочек?

– Я думала, лучше устроить вечеринку, когда много народу и весело, чем начинать напряжённый разговор наедине, – неумело оправдывалась я.

– Для кого лучше: для тебя или меня? – разозлилась Тая.

Меня как молнией прошибло. Я до сих пор и не подозревала, что её может что-то задеть. А сейчас посмотрела на ситуацию глазами лучшей подруги. Тая всегда казалась мне сильной, уверенной, бойкой. Со стержнем, который не ломается ни от сложностей, ни неудач. Это я всегда опиралась на неё, но никак не наоборот. Неужели ей тоже нужна моя поддержка? Неужели это я – эгоистка?

– Прости, Тай, – я подняла глаза на подругу.

Она всхлипывала.

– Мне действительно жаль. Я думала, что ты любишь праздники, конкурсы, что это – ключ к нашему примирению.

– Ты совсем меня не знаешь, – с горечью в голосе прошептала Тая.

Я понурила голову. Подруга говорила правду. Неприятную, но почему-то освобождающую. Признавать её было непросто. Но зато Таины слова принесли за собой облегчение, будто болючую рану смазали прохладной заживляющей мазью. Это была какая-то новая для нас откровенность: мы не трепались о ежедневных мелочах. Мы говорили про сильные чувства, про настоящую дружбу. Это было непривычно серьёзно и важно. Как у взрослых.

– Когда ты начала переписку с Мишкой_на_Севере, я почувствовала себя выкинутой, одинокой. Третьей лишней, – выпалила она.

– Тайка, Тайка, ничего ты не поняла.

Я потянулась, чтобы взять подругу за руку.

– Как ты можешь быть лишней? У меня для тебя особое место в сердце, вот тут, в левой половинке. С трёх лет! Ну, скажи, кто ещё согласится придумывать для меня бредовые челленджи? Кто будет присылать мемы на английском? Кому я буду дарить подарки на наши особенные субботы?

– Так они остаются? – первый раз за разговор позволила себе улыбнуться Тая.

– А то! Я твои подарки всё это время в шкафу складировала. Уже не помещаются.

– Улька, так ты не забывала меня!

– Забудешь тут, – притворно буркнула я. – Пошли ко мне чай пить.

– Только если без «Мишек на Севере».

– Обещаю!

Мы взялись за руки, как раньше.

Когда по три кружки чая было выпито, я сказала подруге:

– Иди, доставай! – и приглашающе распахнула дверцы шкафа.

Тая, увидев коробочку с золотистым бантом, завизжала и бросилась было к подарку (любит, сорока, всё блестящее!). Но вдруг остановилась и кинулась обнимать меня.

– Стой! Задушишь! – умоляла я остановиться.

– Клянись, что субботы останутся нашими! Даже… даже когда выйдешь замуж!

– Скажешь тоже! – засмущалась я и, хохоча, в шутку стукнула её подушкой.

– Пообещай, слышишь? – серьёзным тоном сказала подруга.

– Клянусь! – ответила я. – Но уговор, – поставила я взамен своё условие, – больше никаких челленджей!

– Клянусь! – сказала Тая.

И наши «улитки» с первого раза встретились «рожками».