Челобитные Овдокима Бурунова

Это было время, когда пограничные крепости на южных рубежах Московского государства росли как грибы после дождя. Болховская крепость и была одной из таких крепостей. Почему ее так назвали? Тут, слава богу, не так много версий. В том месте, где поставили крепость, в реку Нугрь впадают две маленькие речки, почти ручьи – одна из них называется Клечетня, а вторая – Болховка. По реке и назвали. Есть и более затейливая версия, по которой Болхов, тогда еще Девягорск (не тот Девягорск, до которого докопались тульские археологи, а другой, который существовал в воображении Татищева), в конце тринадцатого века стал столицей очень маленького Болховского княжества, входившего, в свою очередь, в просто маленькое Карачевское княжество, а оно в начале четырнадцатого века разделилось на два удела – Козельский и Звенигородский. Так вот, Девягорск или Болхов сначала входил в Звенигородский удел, а потом достался младшему сыну князя Адриана Звенигородского Ивану по прозвищу Болх, ставшему родоначальником князей Болховских. Черт ногу сломит в близкородственных отношениях этих карманных княжеств с их князьями, и потому мы будем придерживаться первой, самой простой версии, к которой ни у историков, ни у археологов нет никаких претензий.

Крепость была самой обычной, можно сказать типовой: двойные дубовые стены, между которыми засыпались земля и камни, земляной вал по периметру, башни, на стенах и в башнях – пушки и пищали. К пушкам и пищалям прилагались пушкари, стрельцы, городовые казаки, воротники и разного рода служилые люди. Был еще посад, в котором жили ремесленники, купцы и крестьяне, но гражданского населения в Болхове было раза в три меньше, чем военного. В разрядной книге под 1555 годом упоминается, что «город делал Григорий Иванов сын Нагово». Воеводой в еще строящейся крепости был Михаил Петрович Репнин. В Болховском краеведческом музее сохранился фрагмент бревна, датированный предположительно второй половиной семнадцатого века и найденный в 1980-х годах на улице Ленина – буквально в квартале или в двух от того места, где стояла первая Болховская крепость. Конечно, вторая половина семнадцатого века – это не вторая половина шестнадцатого, но невооруженным взглядом этого не увидеть, а что написано на маленькой табличке с пояснительным текстом, сразу и не рассмотришь. Скорее всего, это фрагмент того бревна, которым ремонтировали ту самую крепость, которую возвели при Иване Четвертом. Может, он откатился, когда крепость обветшала… Чуть ниже этого фрагмента прикреплен к стене еще один фрагмент другого бревна, с отверстием внутри. На табличке написано, что это фрагмент водопровода девятнадцатого века, но издали он смотрится как родной брат первого фрагмента.

Улицы Польши и Литвы

Не будем, однако, отвлекаться на фрагменты. Уже в 1556 году Болхов приступил к несению военной службы. Служба эта не была легкой. Через шесть лет к его стенам подступил крымский хан Девлет-Гирей с пятнадцатитысячным войском. Не поздоровилось тогда Болхову. В октябре 1565 года Девлет-Гирей снова пришел, и гарнизону крепости пришлось выдержать двухнедельную осаду. Обороной Болхова руководили воеводы Иван Золотой и Василий Кашин, и город не сдали, а сам Девлет-Гирей, узнав, что на помощь осажденным идут подкрепления из Москвы, осаду снял и ретировался. Через год после этой осады в Болхов приехал сам Иван Грозный с инспекцией80. Наверняка воеводы просили усилить гарнизон, дать побольше пушек, пищалей, ядер, пороху и всего того, что обычно просят воеводы приграничных крепостей у начальства. Наверняка царь сократил количество просимых пушек вдвое, ядра приказал лить самим, пороху не дал вовсе и велел воевать не числом, а уменьем. Словом, вел себя так, как обычно ведут себя цари с воеводами приграничных крепостей.