Человечек в колбе

Базилиск или дракон, сфабрикованный из рыбы — ската.

VIII. За зародышем

1. Между двух стульев

1

Охота за яйцом началась очень давно. Еще Гарвей охотился за тайной куриного яйца. Реди пытался проникнуть в секреты мушиных яиц, Мальпиги раскрыл тайну яйца орехотворки, а Сваммердам придумал свою теорию. Но все эти охотники — а их было много — как бы знамениты и прилежны они ни были, действовали как-то вразброд. Они не сравнивали результаты своих охот, не старались обобщить. В этой охоте долгое время не было никакого порядка. Навели порядок в запутанных «яичных делах» русские охотники, а первым из них был Бэр, хотя фамилия у него и совсем не русская.

Ученый и его ученик.

По происхождению он был эстонец и воспитывался у себя на родине, у дяди. У отца Бэра было много детей, а у дяди — ни одного; вот они и поделились. Еще ребенком Карлуша Бэр старательно собирал раковины и окаменелости и прятал их так, что потом и сам найти не мог.

Когда Карлу исполнилось одиннадцать лет, он попал в руки учителя-медика Гланштрема.

— Что ты делаешь? — спросил его однажды Карл, увидя, что его учитель держит в одной руке цветок, а другой перелистывает какую-то странную книгу.

— Я хочу узнать название этого цветка, — ответил учитель, большой любитель ботаники.

— Да разве это можно узнать по книге?

Гланштрем объяснил ему, и Карл увлекся ботаникой. Определение растений стало для него чем-то вроде решения загадок и ребусов, и он готов был решать эти хитрые ребусы с утра до ночи. Одно было плохо: учитель был не очень силен в ботанике, и далеко не всегда он и Карл были уверены в правильности определения, а значит и решения задачи. Этот же Гланштрем соблазнил мальчика медициной — хоть сам и недоучился, — и мальчик начал мечтать о том счастливом времени, когда он станет врачом.

Так, мечтая, он попал в школу, в Ревель. Но едва он подрос, как начал мечтать об ином. Теперь это были мечты не о враче, целителе человеческих недугов, а наоборот. «Я буду военным», — решил Карл и принялся изучать тактику и фортификацию. Чего он только ни изучал в этой школе — все, что хотите, кроме русского языка. И только седым стариком, прожив куда больше половины жизни, он научился кое-как объясняться на языке страны, великим ученым которой он был.

Когда Карл, восемнадцатилетним юношей, окончил школу, перед ним встал вопрос — куда ехать учиться дальше. Он уже успел забыть о своих желаниях стать военным, он собирался в университет. Отец, более практичный человек, предпочитал заграничные университеты, но Карлу хотелось остаться в России. Он выбрал Дерпт, полунемецкий город.

— Хорошо, но выучись там русскому языку, — поставил условием своего согласия отец. И Карл обещал, не подозревая, что он самым неприличным образом обманет отца.

Ему казалось, что в Дерпте он найдет ответы на все вопросы. Бэр быстро разочаровался. Став медиком, он не увидел ни одной лаборатории; даже анатомического театра не было в столь замечательно оборудованном университете. Профессора читали скучно и неинтересно, да и откуда мог быть у них особый интерес к лекциям, когда, например, знаменитого ботаника Ледебура^[49] заставляли заодно читать курс зоологии и даже минералогии. Конечно, Ледебур читал как и что попало. Только физиолог Бурдах порадовал молодого студента, да и то читать-то он читал, но показывать ничего не показывал.

В 1812 году пришел Наполеон со своими полками, собранными из всех стран Европы. Его генерал Макдональд^[50] повел армию на Ригу.

— На защиту родины! — раздался клич среди студентов Дерпта, и многие из них, в том числе и Бэр, отправились защищать отечество. Бэр попробовал лечить, но в военных госпиталях он узнал мало полезного. Он научился узнавать температуру наощупь и наливать лекарство прямо на глаз, научился ухаживать за больными, имея только воду. Может быть, эти сведения и были очень полезны для данного случая, но на что они врачу, работающему в мирной обстановке?

«Мы были очень рады, когда Макдональд отступил от Риги, — писал Бэр об этих героических временах своей жизни. — Сомневаюсь, чтобы мы принесли заметную пользу государству».

Должно быть, отец Бэра забыл о том, что он отпускал сына в Дерпт только на год — прошло четыре года, а Бэр продолжал числиться студентом и уже готовился к выпускным экзаменам. Темой для докторской диссертации он взял «Эпидемические болезни в Эстонии». Диссертация вышла очень недурна, а если прибавить сюда, что в ней он занялся кстати и этнографией, то она была и совсем хороша.

— Но я ничего не знаю, — сказал себе Бэр, получив докторский диплом. — Как же я буду лечить?

Потому ли, что он не знал русского языка, потому ли, что он разуверился в возможности научиться чему-нибудь в русских университетах, но он поехал доучиваться за границу. Отец дал ему немного денег и посоветовал жить поэкономнее.