Человечек в колбе

Не успел Геккель толком разложить свои вещи, как его комната наполнилась посетителями. Вся местная «интеллигенция» собралась поглазеть на иностранца. «Доктор» интересовался микроскопом, судью привлекали инструменты для вскрытий, школьного учителя — книги, почтмейстера — сундуки. Просто «туземцы» хватали и трогали все — им было не важно: микроскоп, термометр, мюллеровская сетка или просто баночка с формалином. Они нюхали кислоты и карболку, забавно морща носы, до слез чихали, нанюхавшись нашатырного спирта или формалина, и с удивлением глядели на странные сети, которыми приезжий собирался ловить в море — конечно, рыб.

Эрнст Геккель (1834–1918).

Склонность к порядку и привычка к школьной дисциплине быстро подсказали Геккелю, как быть в этом затруднительном случае.

— Вы можете приходить ко мне сюда по вторникам и пятницам от четырех до пяти часов вечера, — сказал он своим милым гостям. — Я буду вам все показывать и рассказывать.

Он не угадал. Сингалезцы были совсем не похожи на иенских студентов, они не походили и на любопытных итальянцев, когда-то надоедавших Геккелю в Мессине. Они ничему не верили, они хотели все потрогать, и они с такой скоростью забывали услышанное, что через пять минут после объяснения снова хватались за микроскоп и спрашивали, умиленно и покорно глядя на бородатого немца, что это такое.

Едва он успевал отделаться от двуногих посетителей, как появлялись другие. В лишенные стекол окна врывался ветер и сдувал на пол листки бумаги, а то и баночки. В щели летели мухи и комары, а из пола вылезали муравьи. А как только он успевал справиться и с ними — солнце пряталось, и в микроскопе Геккеля становилось темно, как на дне океана.

А потом еще началась возня с лодкой. Легкие лодки туземцев не годились для научных поездок. И когда Геккель попробовал выехать в море со своим ассортиментом банок и склянок, цинковых ящиков и всевозможных сетей и сачков, то гребцы предупредительно сказали ему:

— Разденьтесь!

— Зачем? — вытаращил глаза ученый, только что завидевший вдали медузу и уже заранее нацелившийся в нее сачком.

— Плавать в платье трудно, а мы сейчас перевернемся.

— Греби к берегу! — закричал Геккель, забывший о профессорской солидности.

— Ах, мои шлюпки на морских станциях Европы! — горевал он, выползая из узенького челнока. — Как они были хороши и удобны! — И он принялся прилаживать к узкой и длинной лодке деревянный помост, весьма напоминавший его кровать, она же — лабораторный стол. Когда он торжественно воссел на этом помосте, поставив направо от себя большущий ящик с банками, разложив налево сети и держа, как знамя, сачок в руке, то туземцы прониклись к нему небывалым почтением.

— Это великий ловец рыб, — шептались они, стоя на берегу и следя за удалявшейся лодкой. — Посмотри, как он сидит!

А когда профессор нацепил черные очки — очень уж сверкало море, — то сингалезцы взвыли от восторга.

— Греби! — покрикивал Геккель, думая, что в море будет не так жарко.

Но там было еще жарче. И когда он пробыл в этом пекле два часа, то почувствовал — еще миг, и он упадет со своего помоста в воду.

— Лей! — скомандовал он гребцу. — Лей!

Изумленный гребец окатил его водой с головы до ног. Но этого Геккелю показалось мало: он намочил в воде полотенце, обмотал голову, а поверх этого сооружения надел шляпу. Деловито поглядывая сквозь черные очки на гребцов, он приказал им слушаться его и делать все, что он прикажет.

Ловко поворачиваясь на помосте, он орудовал то одной сеткой, то другой. Закидывал их и вытаскивал, вылавливал из них мелких прозрачных рачков и червей, совал их по баночкам и — спешил, спешил, спешил…

— Еще час, и я умру от удара, — разговаривал он сам с собой.

— Колдует! — перешептывались гребцы.

Насовав во все банки и склянки добычу, Геккель велел повернуть к берегу. Теперь, на свободе, можно было ознакомиться и с результатами ловли. Но животные уже начали разлагаться. Вместо красивых медуз, мелких рачков и прозрачных изящных сальп в баночках виднелся на дне какой-то мутноватый осадок.

— Скорее к берегу! — грозно закричал Геккель, и гребцы налегли на весла.

А на берегу профессора ждала толпа. Всем было интересно поглядеть, что наловил своими занятными сетками бородатый очкастый человек. И едва лодка причалила, как вся эта ватага бросилась навстречу Геккелю.

Когда Геккель, протолкавшись сквозь толпу, помчался домой, держа в руках баночки с уцелевшими медузами, то изумлению их не было пределов.

Немец наловил всего две малюсеньких баночки, в каждой из них было на дне немного беловатой слизи. И — все.

— Он готовит чудодейственный напиток! — сказал один.

— Нет! Он хочет изготовить новый сорт подливки к рису, — ответил другой, более практичный.