Человеческая оболочка

Конвой утроен был так, что из семи машин наблюдатели в гнезда выставлялись таким образом, что контроль велся постоянно. Позволяя выкраивать по паре часов на сон. Водители были не сильно загружены, поэтому готовка ложилась на их плечи. Нехитрое сушеное мясо размачивалось в горячей воде из бойлеров, что стояли у моторного щита. Туда же кидались и злаковые с потатом. Потат готовить было проще всего. Его резали на части и клали в кастрюлю с горячей водой, там он настаивался, становился рыхлым и вкусным. Оставалось лишь посолить и смешать с мясом. Это была самая простая еда из той, что употребляли местные путешественники. Лапша из злаковых тоже была в почете, но являлась, скорее, деликатесом, нежели постоянной частью рациона. Что было еще большей редкостью, так это свежее мясо. Его не брали по двум причинам: высокой стоимости и необходимости готовить. Но если и брали, то готовили как подобает. Один из команды жертвовал своим сном, чтобы приготовить его, хорошенько прожарив в электрической печке, которые были в каждой машине, на случай, если засидеться в транспорте придется надолго.

Тут хоть и топорно, но все было сделано для длительного проживания. Место для сна было лишь полкой, готовить приходилось не в самых удобных условиях, а в туалет ходили за кабину, стоя на раме грузовика. Все работало многие поколения. Простота и эффективность брали свое. Машины ехали, и ехали сносно. Каждая из кабин была увенчана грядкой прожекторов, а на переднем бампере красовался клин, оставляющий в снегу траншею, что помогала гусеницам техники не тонуть в снегу и держать приличную скорость. Снег подбрасывался в небо с невероятной силой, отчего издалека, казалось, что мчится целая снежная буря, изредка мелькая своими железными внутренностями.

Айзек начал просыпаться, как только услышал шаги прямо у своей головы, что грохотали по стальной пластине на крыше грузовика. Берси открыл дверь и Айзек соскочил, ударившись о потолок с наклеенной на него шкурой животного. Грохот тут же привлек внимание, и парни громко засмеялись, глядя на неуклюжую попытку молодого охотника, слезть с полки.

– Да сидел бы уж, я все равно собирался готовить.

– Да че-то не спится мне. Берси, а ты умеешь готовить?

– А как без этого. Мне почти тридцать, я уже много что умею, и готовить в том числе. Этому меня научила мать, пока была еще жива. Я люблю это занятие. Она всегда говорила – работать с едой, значит быть сытым.

– Справедливо звучит.

– Но мы работаем, по сути, с топливом и металлом, так что банчить приходиться ими! – Берси усмехнулся, и взял кусок мяса, лежавший на панели. Температура в комнате дала мясу отмерзнуть и размякнуть. Коренастый Берси выдвинул столик, на котором недавно стояли патроны и начал резать на квадратные кусочки то, что некогда было засадным чудовищем. – Знаешь, Айзек, уж ты-то должен меня понять. Есть мясо – одно удовольствие. Ты, наверное, каждый день им питаешься. Всю живность уже перепробовал небось.

– Да не то чтобы. – сказал Айзек, явно скрывая свое холодное отношение к мясу животных, которым он уже давно насытился. Потат и прочие овощи представляли куда больший интерес. Их нельзя было добыть в лесу, только вырастить, потратив кучу времени и сил.

– Странный ты. Я, вот, мясо люблю. Не морских животных, его я наелся в детстве. А вот этих, на лапах и с шерстью. Оно, знаешь, такое… конкретное. Хм… – задумался Берси. – Не знаю, как даже объяснить. Нескользкое, что ли. Собранно такое, не разваливается после обработки в кашу.

– Да завязывай, Берси, жрать охота, я без сна и от руля-то оторваться не могу. Всем уже ясно, что ты мясо любишь. Я тоже его люблю. Так что давай поскорее! – раздраженно сказал Дан, повернув свою сонную голову в кабину.

– Да че ж ты ворчливый такой? Бери пример со старика своего. Ему помирать скоро, а он жизни радуется. Вот как надо! – Берси дорезал мясо на ровные кубики и замолчал.

Айзек наблюдал за магией, что творит его новый товарищ. Аккуратно срезав кожу, не повредив жировую прослойку, Берси положил мясо жиром вверх на заранее подготовленные сушеные листья, устеленные на дно большой керамической миски. Аккуратно почистив и порезав потат, он натер его крупной солью, разложив кусочки между мясом. Берси был мастером своего дела. Он достал луковицу, ловко очистил ее, оставив даже зеленый слой, что обычно выкидывался вместе с кожурой и, нарезав кольцами, уложил по бокам, стараясь не закрывать мясо. В завершение он посыпал все это черным порошком и сунул в дверцу печки, что укромно стояла за водительским сиденьем, в узком и высоком шкафу. Щелкнув тумблером, маленькая диодная лампочка на печи загорелась белым светом, сигнализируя о том, что, нагрев пошел. Берси сел на красный диван и начал ждать.

– Айзек, у тебя есть часы? Я думал вздремнуть, пока готовиться.

– Нет. Они были у старика, мне они ни к чему.

– Так ты из тех, кто никуда не спешит? – с некой важностью заговорил Берси.

– Да брось, Берси, сам-то их только в Яме купил! – одернул его Дан. – Ты хоть пользоваться ими-то умеешь?