Человеческая природа в литературной утопии. «Мы» Замятина

Это различие между видами чувствования в утопии и антиутопии ясно видно с первых же страниц «Мы». В самом начале романа Единое Государство обещает «математически-безоши-бочное счастье» [139]. Все это счастье на деле сводится к демонстрации отупения чувств, например во время ежедневных прогулок: «восторженно отбивая такт… не омраченные безумием мыслей лица» [142]. Этот образ повторяется и позже: наблюдая за рабочими, Д-503 отмечает их «зеркальные, не омраченные безумием мыслей, лбы» [192]. Ближе к концу романа Д-503 с трудом распознает слезы – по-видимому, редкий товар в Едином Государстве [286]. Но режим не может долго сдерживать естественные эмоции. Достаточно Д-503 переписать несколько строк из «Государственной Газеты», как уже на второй странице у него начинают гореть щеки – конечно же, от возбуждения, которое вызывает у него захватывающая перспектива покорения космического пространства [140]. В начале второй записи от пыльцы, летящей из-за Зеленой Стены, у него сохнут губы, и это «несколько мешает логически мыслить» [141]. Мы точно знаем, что он чувствует. Как быстро поняли антропологи, столкнувшись с ранее изолированными народами, язык мимики и реакций тела универсален. Это в нас говорит общая для всех человеческая природа. Маршируя, Д-503 и другие герои едва сдерживаются, чтобы не закричать, хотя их мысли вполне обыденны. Поскольку из всех эмоций здесь дозволен лишь восторженный казенный оптимизм – еще одна черта будущего Советского Союза, предсказанная Замятиным, – все балансируют на грани истерики: очевидно, естественные чувства были закупорены так долго, что вот-вот высвободятся. Главные герои только вначале кажутся двумерными: ясно, что вскоре они раскроют подчеркнутую человеческую глубину переживаемых чувств. И они нас не разочаровывают: Д-503 внезапно разражается смехом, 1-330 заставляет его обратить на себя внимание, и сюжет начинает развиваться.

Сейчас уже должно быть понятно, что утопия была бы вполне достижима, если бы не люди – живые, дышащие люди, со всем багажом своей эволюционной истории и наследием, которое не могут поколебать никакие футуристические режимы. Правительство позиционирует себя как образец здравомыслия. Д-503 превозносит его рациональность как высшее достоинство, а слово «ясно» приобретает в его дневнике характер вводного «слова дня». Он пытается делать записи в спокойном, беспристрастном, «логичном» стиле, которого требует государственная эстетика – каковы эти требования, мы можем понять из его описаний музыки, сочиненной в соответствии с математическими формулами, по заглавиям, таким как «Ежедневные оды Благодетелю» и «Марш Единого Государства», а также по всеобщему восхищению древним «Расписанием железных дорог». Но Д-503 – обычный человек, и именно поэтому он не может долго сдерживаться – он создает захватывающий текст, модернистское повествование, от которого невозможно оторваться, со всевозможными трогательными, волнующими, поистине головокружительными поворотами. Его дневник полностью идет вразрез со вкусами Единого Государства и этим держит читателя в постоянном напряжении.

Изображение Замятиным висцеральных реакций помогает читателю сочувствовать Д-503, понимать, что мы в буквальном смысле чувствуем одно и то же. Д-503 то и дело упоминает свои физические состояния, чтобы непосредственно, словами, понятными каждому, передать читателю свои медленно, постепенно возникающие человеческие реакции. Когда 1-330, искушая его, переодевается в желтое платье, его сердце отчаянно колотится; когда он встречает ее в таинственном подземном убежище, у него дрожат колени [173, 202]. Когда же он понимает, что за свидание с ней его могут казнить, он холодеет от страха, так же как и при виде знака Мефи [176, 238]. Замятин часто обрывает предложения, чтобы показать нервное возбуждение Д-503, – так происходит, когда рассказчик читает долгожданное письмо от 1-330 [210]. Когда к нему обращается Благодетель, Д-503 чувствует, как к его голове и щекам приливает кровь [281]. Моменты дезориентации героя, например, когда Д-503 «поплыл… вниз» (в лифте) в шкафу Древнего Дома, могут вызвать у читателя головокружение [201]. Кроме того, Д-503 пересказывает нам свои сны, но, если он не предупреждает, что это только сны, они реально переживаются и нами. // наши сердца, вероятно, тоже колотятся, когда мы от них просыпаемся [204]. В конце концов, это и есть цель любого приключенческого романа – дать нам заместительные «висцеральные» переживания.