Человеческий фактор

– А раньше где был? Уж месяц прошел...

– В отпуске.

– Ну и приехал бы пораньше...

– Да не знал я! Не знал! – вдруг закричал Епихин.

– Ну и шуметь тоже не надо, – сержант похлопал Епихина по руке, взял снимки, перетянул резинкой и сунул в карман. – Вещдоки, – пояснил он. – Вернуть нужно. А к очевидцу загляни, он разговорчивый парнишка.

Зеленую калитку Епихин нашел сразу. Подергал – оказалась запертой. «Это правильно, – подумал он. – После таких событий лучше запирать». В листве, свисающей из-за забора, он нашел кнопку звонка. Нажал, прислушался. Перезвона не услышал, но с крыльца раздался молодой голос:

– Кто там?

– Свои, – ответил Епихин.

Странно, но ответ парня почему-то успокоил, и он безбоязненно открыл калитку. Был он точно в таком же виде, как и в день убийства, – синие обвисшие штаны и... И все.

– Слушаю, – сказал он.

– Я с фабрики... Директора у нас убили...

– Ну?

– В милиции сказали, что можно поговорить с вами... Вроде вы единственный, кто видел, как все произошло...

– А зачем вам это?

– Работали вместе, – повторил Епихин, и опять этих слов оказалось достаточно.

– Проходите, – парень подождал, пока Епихин перешагнет порог калитки, закрыл за ним скрежещущую дверь и задвинул щеколду. – Вон там, под деревом присаживайтесь, – он махнул рукой в сторону небольшого столика под старой яблоней.

– Слушаю вас внимательно, – церемонно сказал парень и, усевшись на разболтанную скамейку, подпер щеку кулаком.

– Все произошло у вас на глазах? – спросил Епихин.

– Я выскочил на дорожку, когда раздались выстрелы. Мужик уже лежал в траве, трепыхался... А эти двое бежали прямо на меня... Машина поджидала их на дороге. Я вначале не врубился, хотел спросить, что случилось... А первый в меня бабахнул, не раздумывая...

– Кавказские ребята?

– Мне не показалось... Вроде наши... Один высокий, второй пониже. И как бы это сказать... Полноватый.

– Ясно, – кивнул Епихин.

– Что, знакомые?

– С чего ты взял?

– Как-то вы сказали... Будто ожидали услышать, какие они из себя...

– Да откуда мне знать...

– Может, ваши клиенты? Покупатели, поставщики, конкуренты...

– Не было у нас конкурентов.

– Значит, только внутренние разногласия?

– С чего ты взял? – напрягся Епихин.

– Ну как... Мужика-то завалили... Значит, была причина. Может, баба его шастала с кем попало?

– Как знать, – ухватился Епихин за спасительную версию.

– Хотя нет, – протянул парень. – Такого быть не может. Не может такого быть, – повторил он.

– Почему?

– Ну как... Если баба шастает, значит, убить могут или ее, или шастуна. Мужик-то при чем? Он и так потерпевшая сторона. Вот он может убить... Хотя нет, уже не может, – закручинился парень. – Раны оказались несовместимы с жизнью.

– Они и в голову ему выстрелили?

– Мне в милиции показывали снимки... И входное отверстие, и выходное, – парень замолчал, уставившись в зеленую калитку, будто в ушах у него до сих пор грохотали выстрелы того дня.

– Ну показали, и что? – раздраженно спросил Епихин.

– А то! – Парень, видимо, считал, что и так сказал достаточно.

– Что – то? – не унимался Епихин.

– А то, что показывают только входное отверстие. А выходное только для внутреннего потребления. Не показывают они выходное отверстие. Мне показали, поскольку единственный очевидец... А больше никому. Даже жене не показали. А мне показали, – парня, кажется, заклинило на этих словах, и он без конца повторял их, уставившись Епихину в глаза.

– Почему? – почти закричал Епихин, потеряв терпение.

– Ты что, сам не знаешь?

– Господи! Да что я должен знать?! Скажи уже мне наконец, чего тянешь?

– Я тяну? – отшатнулся парень от стола. – Это я тяну?

– Тебе показали входное отверстие?

– Показали.

– И выходное?

– И выходное. А больше никому.

– Что же в нем такого таинственного?

– А то, что выходное отверстие в десять раз больше входного. Понял? Там месиво. Там половину лица разворотило. Потому что стреляли в упор, понял? Контрольный выстрел. После контрольного уже не живут, понял? Никто не может жить после контрольного выстрела. Потому что половина головы, можно сказать, отсутствует. Нет ее в наличии. И не будет никогда, – закончил парень совсем уж бестолковыми словами.

В этот момент раздался телефонный писк в кармане у Епихина.

– Да, – сказал он. – Слушаю.

– Епихин? – спросил знакомый голос, но узнать его было невозможно, какая-то помеха была на линии.

– Ну? Епихин!

– Вас вызывает Калуга.

– Слушаю, – сказал Епихин дрогнувшим голосом.

Но сколько он ни вслушивался, ни слова больше не услышал. Шли какие-то помехи, свист, потом послышались стуки, какие бывают при заколачивании гвоздей, прорвались слабые звуки духового оркестра... Наконец прозвучал отбой – резкие, прерывистые гудки.

– Что-то новенькое сказали? – беззаботно спросил парень, когда Епихин сунул мобильник в карман.

– Да нет... Все то же, – он с трудом поднялся и, махнув рукой, молча зашагал к калитке.

– В случае чего заходи! – крикнул парень вдогонку.

Епихин, не оборачиваясь, опять махнул рукой, дескать, слышу, спасибо за предложение.