Человеческий парадокс

Альмерху казалось, что все жители на планете одинаково беззаботны. У него дома никто так не смеялся, никто так живо ничего не объяснял, как здесь. Во время беседы самары лишь могли искусственно улыбаться и выдавливать из себя смешки ради приличия, хотя весь их разговор строился больше в деловом стиле. Они слишком много знали, а эмоции, как их учили, – это слабость. Поэтому чип, когда был включен (а выключенный чип можно было увидеть, как правило, только у мертвеца), подавлял сильные эмоциональные импульсы. Самары испытывали чувства, но очень размыто и отстраненно, чтобы совсем не утратить вкус к жизни. Таким обществом было легче всего управлять: от них искусственный интеллект не ждал внезапных атак или проявления агрессии. Самары не сильно отличались от роботов, которых создали много веков назад во благо будущим свершениям.

В восемь часов вечера Альмерх уже поселился в гостинице рядом с Невой, заложив в ломбард золото и парочку бриллиантов, которое прихватил с собой на Землю из своего корабля. На Неоре этот металл считался абсолютно бесполезным, но, зная геологический состав планет, Альмерх с Кселиафом прихватили множество минералов, которые могли считаться ценными на Земле, и с золотом они не прогадали, как и с бриллиантами. В их составе нет ничего ценного, ценными их сделали люди своей верой в их цену. Альмерх, даже сам того не понимая, получил в десятки раз меньше, чем мог бы, и, уходя, как бы лавочник не пытался скрыть свою радость, на его лице все равно блистала надменная улыбка продавца, который купил товар за гроши и сможет хорошенько навариться.

– Всего доброго, – крикнул вдогонку торгаш. – Хорошо вам привести время в этом замечательном городе!

Мужчина понял, что Альмерх не из местных, когда тот спросил, получив все деньги, которые были в ломбарде и сейфе, в который полез лавочник, чтобы заполучить парочку крупных бриллиантов и один увесистый слиток золота, на сколько их ему хватит.

– Не беспокойтесь, – улыбался мужчина. – Хватит надолго. Если же вы захотите просадить все эти деньги в городе, вам придется потрудиться.

Купец предложил пакет, поняв, что у Альмерха нет сумки, куда это можно было бы спрятать, и инопланетянин, поблагодарив, удалился. Принцу было неважно, получил он столько, сколько полагается за его сокровища, или меньше; в любом случае, ему были нужны эти бумажки только для того, чтобы быть способным расплатиться с людьми за кров, пропитание и за их услуги. На его планете уже почти одно тысячелетие не было никаких денег, жители получали все, что им необходимо, бесплатно. Когда планету взял под контроль ИИ и надобность в человеческих интеллектуальных способностях отпала, всякая иерархия развалилась, оставив лишь символику былых времен. Самары превратились в идентичное стадо разумных существ, которые утратили всякую возможность созерцать из-за неспособности сконцентрироваться. Искусственный Интеллект не хотел убивать тех, кто его создал, и выделил им отдельные участки, где они могли бы существовать, словно в огромном металлическом улье.

Почти весь день Альмерх провел с отключенным чипом, и сейчас, сидя в парке и наслаждаясь видом спокойной, новой для него местности, он понял, что потребности в присутствии Эйрис у него почти не возникает. Кровавые лучи обжигающего Солнца еле доносились до него из-за горизонта, окрашивая в оранжевый цвет листья деревьев. Ему трудно было вспомнить, когда он так долго был наедине с собой. Чип делал самар еще более социальными существами, почти полностью отключив эмоции и создав привязанность к виртуальному миру, а не настоящему. Альмерх с удивлением заметил, что похожая ситуация встречается и на Земле. Когда он ужинал в ресторане, который находился на первом этаже его гостиницы, он заметил, как почти все ее постояльцы смотрели в крохотные экранчики перед собой. Они поглощали поданный ужин, даже не смотря на него и не обращали ни на кого внимания.

«До чего же наши миры схожи, – подумал Альмерх, наблюдая эту картину в ресторане. – Похоже, когда в следующий раз кто-то с моей планеты решит заглянуть на Землю, здесь будет такое же толпище безмозглых существ, как и на Неоре. Разница лишь в одном: у самар уже нет пути назад, а у людей все еще есть надежда на более светлое будущее».