Человеческий парадокс

Он не хотел разговаривать. За десять дней, проведенные на Земле, ему уже надоело вести разговоры с людьми. Он с горечью вспоминал Кристину: та была единственным человеком, который говорил что-то необычное. Первые дни Альмерху не терпелось пообщаться с землянами, узнать их чувства, понять их образ мышления. Он загрузил пошлые шутки, и в меру вставлял их в разговор. Люди смеялись и он начинал им нравится. Эйрис загрузила ему шаблонные разговоры на злободневные темы, и почти все люди поражались его выдающейся харизме и его способности вести интересный разговор. Начиная с третьего дня он посещал людные места, общался с широким кругом лиц, и кто бы перед ним не стоял, он понимал, что все люди мыслят одинаково, словно их клонировали. По началу ему это нравилось, он словно раздобыл ключ, способный отворить любую дверь; уже через час собеседник изливал перед ним свою душу, а Альмерх, как полагалось, понимающе молчал и кивал. Он знал, чтобы понять человеческую сущность, необходимо добраться до самых потаенных уголков личности. Сами того не понимая, люди попадали в ловушку понимающего слушателя, который наводящими вопросами сбивал их броню и заставлял довериться совершенно незнакомому человеку. Так уже за десять дней у Альмерха появилось уйма знакомых, и даже прогуливаясь по городу или сидя в клубе, пусть он посещал всегда разные заведения, он обязательно натыкался на своих приятелей. Он не экономил деньги, был открытым и отзывчивым, поэтому общество признало его обаятельным и успешным, хотя никто не знал где и кем он работает (они вообще о нем ничего не знали, зато Альмерх видел их насквозь). Люди приветливо улыбались ему при встречи, иногда даже обнимались, но Альмерх понимал, что всем им глубоко на него наплевать, как и ему на них, но продолжал вести себя учтиво.

– Как тебя зовут? – спросила девушка, прикоснувшись к его руке.

Альмерх перевел на нее свой взгляд и задумчиво посмотрел в глаза. Он знал, что может с ней разговориться и она захочет продолжения, потому что сочтет его обаятельным. Он думал, что только вчера ему нравилось быть в центре компании, веселиться и выпивать с людьми (алкоголь пьянил его, как и остальных), но сейчас он утратил ко всем этим бессмысленным похождениям вкус. Ночью, когда в очередной раз он ночевал не один, его посетила мысль о том, что он бесплодно проводит время, хотя ему осталось всего три недели на этой планете.

«Что я извлек из этого путешествия? – мысленно спросил он себя ночью. – Что люди все одинаковы, пусть и выглядят иначе? Что их всех заботят одни и те же проблемы, которые, по существу, ничего не значат?»

Альмерха не устраивал этот поверхностный ответ. И сейчас он не знал, зачем в очередной раз пришел в клуб, ведь ничего нового он здесь не увидит. Он хотел получить эмоции, ему даже довелось испробовать наркотики, но эти внешние усилители счастья не длились вечно. Они дарили незабываемые ощущения на определенный промежуток времени, но когда проходил эффект, то он чувствовал себя паршиво.

Альмерх больше не просыпался рано, он ложился ночью и вставал под вечер. Если бы не чип, стимулирующий электрическими импульсами мозг, он бы чувствовал себя постоянно вялым и нездоровым.

– Алло! – девушка помахала перед лицом Альмерха руками, и тот вяло перевел на нее свой взгляд. – Ты слышишь меня?

Альмерх молча повернулся к бармену и протянул ему тысячу рублей, а потому встал и ушел.

– Придурок! – крикнула ему в след девушка заплетающимся языком.

Альмерх не помнил точно, что говорила Кристина, но сегодня его мысли заняты были только ей. Он хотел встретить хоть одного человека, способного мыслить. Он мог бы включить чип, но хотел использовать только свой разум, и доверился своей памяти. Она была права, когда говорила, что люди живут бесцельно. Он слышал много раз, как ему жалуются на жизнь, и всякий раз не понимал, почему люди, зарабатывающие мало, не перейдут на другую работу или не откроют свое дело – другие же это смогли сделать; почему те, кому отношения приносят лишь разочарования, не расстанутся; почему люди надрываются на нелюбимой работе, надеясь, что жизнь подкинет им какой-нибудь бонус за их усилия, хотя сами ничего не предпринимают.

Альмерх шел по улице. Прохладный сырой ветерок обдувал ему лицо. Он уже привык к питерской атмосфере и перестал замечать диковинки этого города. Альмерх напомнил себе, что поставил целью понять человеческую сущность, выявить у них достоинства и отметить особенности, которые наделяют их жизнь смыслом. Он хотел перенять опыт у народа, который еще не был под властью машин. На Неоре даже трудно было сказать, кто живет более полно: алгоритмы или самары. У алгоритмов хотя бы имелась цель, а самары просто существовали.

«Не благодаря всем людям происходит прогресс, – подумал Альмерх. – Я выбирал не те места, чтобы познать человеческую индивидуальность. – он оглянулся и посмотрел на яркую вывеску клуба. – Здесь люди пьют, чтобы быть счастливыми; знакомятся, чтобы заполнить душевную пустоту; и постоянно жалуются, чтобы услышать поддержку таких же неудачников».