Человеческий рой. Естественная история общества

Члены стада павианов или зеленых мартышек остаются достаточно близко друг к другу, чтобы встречаться каждый день, если не каждые несколько минут. Постоянные столкновения с одними и теми же знакомыми лицами должны превратить индивидуальное распознавание в легкую задачу. Тем не менее, поскольку с глаз долой – из сердца вон, а некоторые животные в сообществах со слиянием-разделением могут какое-то время находиться вдалеке от своих товарищей, вспоминание иногда может стать проблемой. Например, может пройти несколько месяцев с момента встречи, прежде чем биологи, наблюдающие за шимпанзе, смогут в следующий раз увидеть некоторых пугливых особей. Часто это бывают самки, которых бьют; они являются членами сообщества, но держатся уединенно в укромных уголках на территории сообщества. Почти наверняка другие шимпанзе тоже видят таких одиночек только изредка и через большие промежутки времени[109]. Совершенно очевидно, что шимпанзе нужна хорошая память.

Антропологи говорят, что нашему виду «не требуется постоянная пространственная близость», потому что мы не только помним других, но также сохраняем взаимоотношения с людьми, которых не видим в течение долгих периодов времени (и даже поддерживаем отношения с помощью посредников – друзей наших друзей и т. п.). Для нас доверие легко восстановить и так же легко вновь разжечь подозрения[110]. Такое «избавление» свойственно и другим млекопитающим, и члены сообщества мирно воссоединяются после продолжительного отсутствия. Существует множество данных о животных, которые узнают других, несмотря на произошедшие с возрастом изменения, и возобновляют отношения без промедления. Биолог Боб Ингерсолл вспоминал о своем посещении шимпанзе, которая не видела его больше 30 лет: «Сначала она действительно не узнала меня, а я – ее. Потом я спросил: “Мона, это ты?” И она сразу же показала мне знаками: “Боб. Обнимаю обнимаю обнимаю”»[111].

Воспоминания не всегда хранятся так долго. Лошади не вспоминают собственное потомство после полутора лет разлуки. К тому времени жеребенок или молодая кобыла уже будут связаны с сообществом – собственным табуном[112]. Возможно, у тех видов, в которых животные постоянно покидают сообщества, хорошая память была бы тратой умственной энергии и бременем.

Запросы к памяти требуют встраивания информации об особи в банк памяти других. В сообществе с индивидуальным распознаванием для того, чтобы тебя правильно идентифицировали, не говоря уже о том, чтобы идентифицировали как одного из группы, необходимо, чтобы тебя знали все. Присоединяющийся к сообществу чужак сталкивается с риском из-за своего первоначального статуса незнакомца: каждый, кто не узнает вновь прибывшего, может напасть. Как подчеркнул приматолог Ричард Рэнгем, для того чтобы обойти это препятствие, новичок, скорее всего, будет держаться рядом с теми, кто с ним уже познакомился, так что те животные, которые с ним еще не встречались, будут считать его принадлежащим сообществу: «друг нашего друга должен быть другом» или как минимум соплеменником.

Детеныши, родившиеся в сообществе, тоже не обходятся без таких же затруднений. Процесс превращения в знакомого начинается рано: мать отличает своего детеныша. Птицы различают своих птенцов к тому возрасту, когда может возникнуть путаница, например когда птенцы покидают гнездо и могут смешиваться с другими птенцами: так, у видов, образующих колонии, птицы могут отличить одного птенца от другого почти с момента вылупления[113]. Тем не менее, для того чтобы детеныш стал частью сообщества, не только мать, но и все остальные должны со временем научиться его идентифицировать. К счастью, сначала малыш безобиден, поэтому его игнорируют все, кроме матери. Проблемы начинаются, как только детеныш достигает возраста, когда другие особи могут ошибочно принять его за возможную угрозу со стороны. В группе карликовых мангустов все взрослые особи сообща смазывают молодых особей секретом своих анальных желез – видимо, это означает признание[114]. До тех пор, как иммигранты, детеныши каждого вида животных держатся рядом с теми, кто знает их лучше всего, безопасно представляясь «другом друга, который должен быть другом».

Индивидуальное распознавание и размер сообществ

Все упомянутые мной сообщества млекопитающих имеют одну заметную общую особенность: они небольшие, часто состоят из 10 или 20 особей и редко насчитывают более 50 членов. Львы не проносятся по Серенгети в прайдах из тысячи особей, чтобы убить стадо гну. Луговые собачки никогда не устанавливают владычество над территорией в стиле человеческого государства, то есть так, что их норы разбросаны по всему ландшафту и население готово отражать атаки всех чужих луговых собачек. А другие человекообразные обезьяны не поднимаются на восстание целыми армиями, как в фильме «Планета обезьян».