Человечество: История. Религия. Культура. Древняя Греция

Из всего сказанного видно, что эпикурейство была философия болезненного человека, предназначенная для того, чтобы соответствовать миру, в котором рискованное счастье стало вряд ли возможным.

3) Скептицизм и Новая академия

Историю скептицизма обыкновенно начинают с Пиррона, хотя обстоятельства его жизни выглядят столь же скептично, как и его учение: в них отсутствует связь, и, по-видимому, всякая достоверность. Если верить легендам, Пиррон был родом из Элиды. Определенно не известно, где он провел большую часть жизни. Как доказательство уважения, которым пользовался этот философ, приводится тот факт, что родной город избрал его верховным жрецом, а Афины пожаловали ему право гражданства. Сообщается также, что он сопровождал Александра Великого в его походе на Азию; там биографы Пиррона заставляют его много общаться с магами и браминами. Рассказывают, что Александр решил предать его казни за то, что он пожелал смерти одного персидского сатрапа, и эта судьба постигла Пиррона на девяностом году его жизни. Если все это верно, то Пиррон отправился сопровождать Александра в Азию не раньше, чем на семьдесят восьмом году своей жизни. Пиррон, как можно предположить, не выступал публично как учитель, а оставил после себя лишь несколько друзей – учеников.

Теперь трудно отделить собственные взгляды Пиррона от взглядов его последователей. Но, видимо, по сути они мало разнились. Все скептики, стремились к тому, чтобы никто не мог изобличить их в высказывании существования чего-то. Поэтому, например, в высказываемых ими предложениях они всегда ставили «кажется» вместо «существует». Согласно Сексту Эмпирику, «скептик пользуется произносимыми им положениями, как, например, "ничего не устанавливать", "ничего больше", "ничего не истинно" и т. д., не в том смысле, что эти положения вообще существуют. Ибо он думает, например, что положение: "все ложно", утверждая ложность всех других положений, утверждает также и ложность самого себя и само себя ограничивает. Таким образом, относительно всех скептических положений мы должны твердо помнить, что мы вовсе не утверждаем, что они истинны, ибо мы говорим, что они могут сами себя опровергать, так как их ограничивает то, о чем они высказаны».

В общем скептицизм характеризуется тем, что благодаря исчезновению всего предметного, считаемого истинным, существующим или всеобщим, всего определенного, всего утвердительного и благодаря воздержанию от согласия само собою возникает для самосознания неподвижность и уверенность души, ее невозмутимость, и у скептиков, таким образом, получается тот же самый результат, который получался в современных скептицизму философских учениях (стоицизме и эпикурействе). «Действенным принципом скептицизма, – говорит Секст Эмпирик, – является надежда на невозмутимость. Выдающиеся люди, обеспокоенные непостоянством вещей и недоумевая, которым из них отдать предпочтение, пришли к исследованию, что в вещах истинно и что ложно. Но, занявшись вплотную этим исследованием, человек приходит к сознанию, что "противоположные определения", склонности, привычки и т. д. "обладают одинаковой силой" и, следовательно, разрушают друг друга. Так как он, таким образом, не может решить спора между ними, не может сказать, какое из них истинно, то он будет в состоянии достигнуть невозмутимости лишь в том случае, если будет воздерживаться от одобрения. Ибо, если он будет придерживаться мнения, что то-то и то-то по своей природе хорошо или дурно, то он всегда будет находиться в беспокойстве, либо потому, что он не обладает тем, что он считает прекрасным, либо потому, что ему кажется, будто его терзает то, что по своей природе дурно. Тот же, кто не имеет определенного мнения относительно этого, не знает, что по природе хорошо и прекрасно, он ни от чего не бежит и ничего не ищет ревностно, и, таким образом, остается невозмутимым».

Общий способ рассуждения скептицизма заключается, как выражается Секст Эмпирик, «в способности каким бы то ни было образом противопоставлять друг другу ощущаемое и мыслимое, противопоставлять то чувственное чувственному и мыслимое мыслимому, то чувственное мыслимому или мыслимое чувственному, т. е. способность показать, что всякое из них обладает такой же ценностью и значимостью, как и противоположное ему, и, следовательно, ничего не дает для положительного или отрицательного убеждения. Благодаря этому возникает воздержание от одобрения, соответственно которому мы ничего не выбираем и ничего не отрицаем, а из этого воздержания возникает затем свобода от всякого душевного движения.