Читаем Человечество: вчера, сегодня, завтра полностью

— Итак, сегодня мы можем на основании результатов работы двух независимых исследователей представить, что произошло в библейские времена. Иезекиля доставляют на летательном аппарате на «очень-очень высокую гору». На ней стоит храм, который в действительности являлся базой для летательного аппарата.

Что же такое Книга Иезекиля? Не что иное, как предсказание будущего. Сверкающий «медный человек», который сопровождал пророка и попросил его точно записать все данные, прекрасно отдавал себе отчет в том, что он делал. Он знал, что поколению Иезекиля ничего не известно о продвинутых технологиях и космонавтике. Но он знал и то, что когда-нибудь наступит эра техники, и тогда потомки пророка Иезекиля поймут, что тот имел в виду в своей Книге. Это послание предназначалось для будущих поколений. Адресатами являемся мы. Наше поколение первым оказалось в состоянии проникнуть в истинный смысл древних текстов.

Впрочем, Иезекиль осведомился у «медного человека», для чего он должен все это записывать. Ответ был вполне лапидарным: «Тебя привезли сюда затем, чтобы показать все это». Он сказал Иезекилю и, по всей вероятности, через него будущим поколениям людей. Каждый может прочитать это в любой библии. «Сын человеческий, ты принадлежишь к упрямому роду, который имеет глаза, чтобы смотреть, но ничего не видит, имеет уши, чтобы слушать, но ничего не слышит».

В свете современных данных по-иному раскрывается содержание знаменитых эпосов: европейского «О Гильгамеше» и американского «Пополь-Вух». В последнем собраны древнейшие предания племен — потомков майя. Это нечто вроде европейского Ветхого Завета. «Пополь-Вух» очень подробно описывает появление богов из тьмы: «Многие видели их появление. Они снизошли прямо с небес». Далее в «Пополь-Вух» есть поразительные свидетельства: «И было множество темных и светлых людей, людей самых разных состояний, людей, говоривших на многих языках, и слышать их было поистине удивительно». В другом переводе то же самое звучит весьма похоже: «И жили там в благоденствии темные и светлые люди. Приятным был вид этих людей, приятно звучала их речь, чутким был слух их...» Эти места являются особенно примечательными еще и потому, что предки майя не могли иметь представления о существовании черной и белой рас. Ведь «Пополь-Вух» сложился задолго до того, как была открыта Центральная Америка!

Заслуживает внимания и замечание о том, что первоначально все люди говорили на одном общем языке, а затем — совсем как в рассказе Библии, повествующем о Вавилонской башне и смешении языков, — начали разговаривать на многих языках. Но каким же мог быть тот самый первоначальный общий язык? Ведь до появления инопланетян будущие люди вели животный образ жизни. И лишь после целенаправленной, искусственно вызванной мутации они обрели способность к обучению, и первым языком, на котором вскоре заговорили все народы, вполне мог быть язык самих «богов».

На этом утверждении Дэникен на минуту прервал свое повествование, вновь отпил из стакана глоток воды и продолжил тем же негромким ровным голосом:

— До прихода испанцев Чичен-Ица был важнейшим центром майя на Юкатане. Посреди культового центра стоит 36-метровая пирамида Кукулькана. Плавным богом Чичен-Ицы был Кукулькан, или Кукумайя, которого в других регионах Центральной Америки называли Кетцалькоатль. Этот бог явился с небес и изображался в виде змеи с оперением и крыльями. В Долине царей в Египте, где хоронили фараонов, также фигурируют подобные крылатые змеи. Между Мексикой и Египтом 15 000 километров. И к тому же фараон Тутмос I похоронен в 1492 году до н. а., а старейший город майя Типоль основан четыреста лет спустя. Откуда такое совпадение?

Не менее интересными представляются совпадения европейских и американских описаний Всемирного потопа. В Библии говорится, что праотец Ной, благополучно переживший Всемирный потоп, вышел на берег из своего ковчега. И устроил Ной жертвенник Господу, и обонял Господь приятное благоухание (Бытие 8: 20—21). Точно так же поступили и наши ацтеки во влажном тропическом лесу: они разожгли огромный костер! «И взглянули вниз, на землю, боги, обитающие в звездных просторах, в звездных царствах. И сказали они: «о боги! Кто же зажег это пламя?» И тогда с неба на землю спустился тот великий Тецкатлипока».

В 1932 году в иракском Харсабаде был найден знаменитый старовавилонский Список царей WB 444, в котором тоже упоминаются боги, выступавшие в роли учителей человечества. В этом списке приведены имена десяти древнейших царей, начиная с сотворения мира, совершенного за 465 000 лет до Всемирного потопа, и вплоть до самого потопа, а затем говорится о том, как была продолжена династия царства: «После того как потоп отступил, с неба было ниспослано царство».

Перейти на страницу:

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

История / Образование и наука / Публицистика
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное