Человечность

Нет, сейчас он не скажет. Пусть последний вечер будет как всегда. Они поужинают, Шура поможет матери убрать на кухне, а он будет слушать, как они разговаривают между собой. Ему нравились их совместные занятия — мать и сестра напоминали тогда двух подружек. Потом все трое займутся своими делами, прослушают сообщение Совинформбюро и лягут спать. От него зависело, чтобы привычный ритм не нарушался и ночь прошла спокойно. Ну а завтра… Пусть все будет завтра.

Приняв это решение, он отсек от себя часть тревог и почувствовал облегчение, окунувшись в уют материнского дома. Только покидая родной дом, осознаешь, что он значит в твоей жизни.

— Женя, почитай Вальтера Скотта, — попросила Шура.

Женька часто читал вслух. Мать со своим рукодельем обычно сидела за столом, а Женька и Шура забирались в угол за печкой, где стоял диван, купленный еще отцом. Здесь было уютно и тепло. Но сейчас Женьке не хотелось читать.

— Давай лучше в шашки…

Они устроились на диване, и к радости сестренки Женька проиграл первые партии, на этот раз не с умыслом, а по рассеянности. Боясь, что мать заподозрит неладное, он заиграл внимательнее.

— Ложись-ка, сынок, — предложила мать. — Отдохни.

— Пожалуй…

Он постелил себе на диване, а мать разобрала кровать, где она спала с Шурой. Женька лег, вскоре привычно щелкнул выключатель, и стало темно. Шура напомнила:

— Если в воскресенье будет хорошая погода, поедем!

— Спи, спи.

Где он будет в воскресенье, он сам не знал. Может быть, будет ползать по-пластунски, как те за городом. Об этом лучше не думать.

Мать раздевалась. Сейчас она ляжет, зашуршит одеялом и затихнет. Засыпала она быстро, но сон у нее был чуткий. Она просыпалась, если вставал Женька или что-нибудь требовалось Шуре, у которой временами побаливало горло.

В темноте мать прошла к печке, прислонила к теплым кирпичам валенки, вернулась к кровати, сняла чулки, и стало так тихо, что стук ходиков на стене показался Женьке кричаще громким. Мать почему-то не ложилась. Неужели она что-то почувствовала? «Мама, прости, я скверно поступил по отношению к тебе, но я не знал, как поступить лучше…» — мысленно обратился он к матери. Он с трудом хранил молчание, он чувствовал: достаточно произнести слово, и он расскажет все. А сейчас не надо было говорить — пусть будет еще одна обычная, одна нормальная ночь.

Наконец мать зашуршала одеялом, и у него отлегло от сердца. «Спать…» — подумал он, и сон послушно понес его навстречу завтрашнему дню.

7 ДЕРЖИСЬ, КОСТЯ!

Костя Настин второй день не ходил в школу. Врачебное заключение «не годен» выбило его из привычной колеи, лишило покоя. Сколько раз, особенно накануне соревнований, врачи обследовали его и находили безукоризненно здоровым! Тренер рассмеялся бы, если бы ему сказали, что Костя по состоянию здоровья не пройдет в авиадесантные войска. Кто теперь не подумает, что он прикинулся нездоровым, чтобы уклониться от службы в армии!

Нет, мнительным Костя не был. Просто он хорошо помнил слова покойного деда: «Береги честь, внук. Надо, чтобы ты сам себя уважал — тогда и другие тебя уважать будут». Старый моряк знал, что говорил.

Посоветоваться бы с кем, только и это ничего не дало бы ему, кроме новых неясностей и сожалений. Не лучше ли пойти в военкомат и попроситься в какую-нибудь воинскую часть? Но в какую-нибудь и без ребят не хотелось. Может быть, поступить на завод? Сестре помог бы. Да она не согласится, чтобы работал: деду слово дала, что поможет Косте выучиться на капитана… Эх, Костя-Костя, ты все-таки в нокдауне, а самое трудное — впереди…

Ночью он спал плохо, утром встал затемно и по заснеженным улицам побрел к Крыловым. Хотел поговорить с Женькой, объяснить ему, что не хитрил в диспансере, что нелепость какая-то получилась… Лучше бы ему не ходить — только проговорился тете Кате о Женьке, и ей горе принес, и друга своего будто предал. Опять скверно вышло…

Костя пошел назад. Рассветало. В школу потянулись ученики. Костя постоял в переулке, поджидая Пашу. Тот вскоре появился на улице, решительно расчищая себе путь большими подшитыми валенками.

— Получилась задача? — спросил подходя.

Математика была сейчас бесконечно далека Косте, и он промолчал.

Паша тут же принялся излагать решение. Костя перебил его.

— Пойдем… к ребятам.

— Может быть, после уроков? — предложил Паша и тут же спохватился. — Да, конечно, надо сходить. Мы ведь с тобой не знаем, когда они… уезжают.

Они пошли навстречу редкой цепочке учеников.

8 ПРОВОЖАТЬ НЕ НАДО…

Проснулся Женька, когда уже рассвело, и сразу почувствовал неладное. Показалось, что ли, или сон виноват?