Человек: 1. Теория большого надувательства

Двести восемнадцатая квартира тоже имела стальную дверь, прикрывающую её обитателей от непрошеных гостей. Выкрашенная коричневой масляной краской она смотрела на Сазонова вставным стеклянным глазом. Где-то, этажом или двумя выше, на лестнице кто-то тихонько пел под гитару чистым, почти мальчишеским голосом. Что-то о цинковых гробах и матери, не дождавшейся сына. То ли об Афгане была песня, то ли о чеченской войне. Алекс вынул из кармана джинсовой куртки кубик жевательной резинки, снял с неё упаковку, пальцами размял жвачку и залепил ею кругляшок глазка. Затем он надавил на кнопку звонка. За двумя дверями раздалась приглушённая трель. Несколько минут подождал. Тихо. Снова нажал на кнопку. После третьего раза с противоположной стороны спросили:

– Кто?

Синтезированным голосом Натали Сазонов сказал:

– Открывай, это я, Наташка!

За дверью подумали, послышалась возня, щёлканье отпираемых засовов, металлическая дверь тяжело отворилась. На фоне освещённой прихожей возник наполовину голый человек. Лет тридцати пяти, грузный, с копной густых плохо причёсанных волос, с чёрными седоватыми усами, с покрытой шерстью, словно зверь, обнажённой грудью он водянистыми глазами, не мигая, уставился на Алекса.

– Ты кто такой?

Потом, выйдя наружу, он отодрал с глазка прилепленную жвачку, смачно матюгнулся и добавил:

– Что за шуточки?! Твоя работа?

Сазонов утвердительно кивнул.

– Чего ты хочешь? – спросил волосатый.

– Надо поговорить, – ответил Алекс.

– Ну, заходи.

Обстановка в прихожей не изменилась. Сазонов узнал и зеркало, и телефон, и ковёр, и встроенный шкаф для верхней одежды. Задница волосатого была обмотана широким махровым полотенцем, над краем которого нависал большой живот. Волосатый хлопнул дверями и произнёс:

– Говори.

Алекс слегка неуверенно начал:

– Здесь раньше жила Натали… Я хотел бы знать, куда она пропала.

– Ты ошибся, никакая Натали никогда не жила в этой квартире. Тут всегда я жил.

Ни тени смущения на лице полуголого.

– Дело в том, что она не только жила здесь, но и умерла на твоей шикарной кровати в спальне!

– Ты несёшь какую-то чушь. Кто ты такой?

– Странно, что ты ничего не слышал о Натали. Может быть, моя фамилия тебе знакома лучше? Она звучит так – Сазонов!

– Как? – переспросил он.

– Сазонов!

Его физиономия подозрительно вытянулась, он вдруг засуетился, заспешил в спальню, на ходу бросил:

– Сейчас, подожди, мне нужно одеться!

Алекс медленно последовал за ним, уже зная, зачем волосатый туда убежал.

Спальня практически ничем не отличалась от той, которую он когда-то давно покинул. Правда, теперь вместо мёртвой Натали на синих простынях лежала живая незнакомая ему девушка. Девушка была полностью голенькая. «Я отвлёк их от очень важного дела. Они занимались любовью», – подумал он. Её партнёр стоял рядом с кроватью, держа в руке пистолет с глушителем, дулом направленный на Сазонова. «Немецкий «хельмут»», – определил он марку оружия, а вслух сказал:

– Так это ты, значит, бабочек коллекционируешь.

– Стой там и не двигайся! – приказал волосатый. – А то просверлю в тебе дырку… И руки подними!

Алекс послушно выполнил условия.

– Золотце моё, – обратился бандит к девушке, – обыщи-ка его!

Девушка слезла с кровати; не стесняясь своей наготы, подошла к Сазонову. Полные груди у неё при ходьбе покачивались из стороны в сторону. Как только она приблизилась к Алексу, он схватил её и, словно котёнка, бросил назад на кровать. Опешившая девушка, пролетев полкомнаты, визжа, свалилась на матрас.

И в этот момент волосатый выстрелил. Пуля пробила ногу; Алекс, притворившись, что ему ужасно больно, как подкошенный, рухнул на пол. Он стонал и охал довольно натуралистично, штанина в районе раны окрасилась в багряный цвет. Бандит взял с тумбочки мобильный телефон, набрал номер и сказал в микрофон:

– Алло!.. Борис Михайлович, это я!.. У меня ЧП… Припёрся родственник того козла, с которым мы работали пару лет тому назад… Сазонов, помните?… Да… Я знаю, что у него не было родственников… Нет, не смотрел… Сильно брыкается, гад… Здоровый чёрт, Галку, как чинарик, швыранул… Пришлось его малость попортить… Нет, ногу ему проткнул… Да… Пока не выяснил… Сейчас допрошу его по всем правилам… Что с ним делать?… Ага… Жду… Так точно, шеф!..

Сазонов слышал весь диалог. Борис Михайлович собирался лично приехать. «Это мне подходит», – подумал он. Алекс неподвижно скорчился на полу, прикрыл глаза, затих, вроде как сознание потерял. Волосатый подошёл вплотную, ударил ногой в тапке ему в пах. Алекс не реагировал. Он повторил упражнение. Сазонов безмолвствовал. Тогда волосатый стал обыскивать лежащего, доставая из карманов джинсовой куртки их содержимое. Неожиданно потерявший сознание нанёс ему мощный удар в нос, и бандит отлетел к кровати, выронив «хельмут».

Сазонов спокойно поднялся; подобрав пистолет, нацелил его на волосатого. Кровавая струйка из разбитого носа залила губы, закапала с подбородка на голое тело бандита. Девочка на кровати с расширенными от страха глазами наблюдала за происходящим.

– Для чего вам понадобился Алекс? – спросил Сазонов.