Человек: 3. Автор

«А-триста восьмидесятый» при ударе о землю развалился на несколько частей. Хвост отломился, и из фюзеляжа вывалилось огромное количество всякого барахла, разлетевшегося по поляне. Здесь были и пассажирские кресла, и посуда, и чемоданы, и много чего ещё. Только вот трупов не было. Ни одного.

Внутрь самолёта мне идти совсем не хотелось. Поскольку я заметил, что крыло аэробуса оплетено «усами», протянувшимися от стены из «деревьев» аж на сто-двести метров. То же самое я видел и у «Ми-восьмого». У «вертушки» «усы» опутали топливный бак.

Но нам повезло – внутрь самолёта нам можно было и не соваться. Контейнер мы обнаружили среди кучи разбросанной одежды. Нашёл его Химик. Он, словно собака-ищейка, вышел на него. Как будто нюхом почуял. Контейнер был большой, изготовленный из нержавеющей стали, с четырьмя резиновыми колёсами и двумя ручками по краям, с электронным цифровым замком. Он лежал на боку, и мы поставили его на колёса. (Контейнер оказался довольно тяжёлым.) Но перед этим Химик внимательно осмотрел уплотнение крышки. Уплотнение нигде повреждено не было. На крышке была пластиковая чёрно-белая наклейка с какой-то надписью. С какой, я не разобрал. Скорей всего, на немецком языке.

Мы уселись с Химиком на ящик, и тут я почувствовал, какая стоит жара. Пот буквально лил с меня. Я ощутил, что у меня мокрые задница и передница, что слиплись волосы на голове, что пиночетовский жилет присосался к спине и груди, а на плечах разодрал кожу. Воняло резиной, потом, а из мочеприёмника, как мне показалось, тянуло тухлой рыбой. Впервые за всё время нашего рейда я обратил внимание на жару. Может быть, потому, что под «сеткой» было гораздо прохладнее, чем здесь, а может быть, потому, что мы с Химиком добрались-таки до заветной цели, и я, наконец, расслабился.

Солнце нещадно жгло мне в самую макушку, но, тем не менее, голова моя хорошо соображала, и я сказал Химику:

– Что-то я ничего не пойму, дружище. Контейнер, судя по фотографии, тот, который мы искали, но он запечатан. Утечки нет. Выходит, вся эта срань навозная не из контейнера вытекла, как нам говорили на базе, а появилась по другой причине. Не могу въехать, что это за зараза, откуда. Ты заметил? Она даже меняет физические законы. Парни, похоже, очутились в месте, где напрочь отсутствует трение. А как объяснить, что Морда оказался у «Ми-восьмого»? А «усы», высасывающие соки из нормальных деревьев и авиационный бензин из топливных баков? И где делись люди, пропавшие в зоне? Что ты об этом думаешь, Химик? С точки зрения науки.

Мой напарник мельком взглянул на меня сквозь стёкла противогаза (Ну и видок у нас, как во время атомной войны!), затем соскочил с контейнера и уставился на останки аэробуса:

– Наука, наука. Ни хрена она не знает, твоя наука. Учёные вон до сих пор не могут со снежинками разобраться.

– С какими снежинками? – удивился я.

– С обычными. Которые зимой с неба падают. Тебе, как Деду Морозу, – он усмехнулся, – это будет интересно. Представляешь, снег – единственное вещество на планете, которое в зависимости от температуры кристаллизуется в разнообразные формы. Даже если температура изменяется всего лишь на несколько градусов, один тип кристалла превращается в другой, а после этого снова в предыдущий. Причём, что любопытно, новая форма сохраняет внутри прежнюю структуру.

Он стоял ко мне спиной и нёс эту слышимую в наушниках ахинею. А ещё он рассказал об американце по фамилии Бентли, который всю свою жизнь фотографировал снежинки, и уже собирался рассказать о японском учёном, тоже годами изучавшем кристаллы снега и проклассифицировавшем их, но я прервал его словоизлияние дельным предложением:

– Давай-ка посмотрим, что там, внутри контейнера. Ради чего мы припёрлись сюда, потеряв по дороге троих солдат.

При этом я навёл «узи» на электронный цифровой замок. Химик резко обернулся и взволнованно произнёс:

– А тебе разве не всё равно – бактериологическое оружие в контейнере или секретные документы? Ты же, как и я, пошёл на спасение человечества не даром, а за миллион «зелёных». Не строй из себя героя. Мне, например, по барабану, что там. Будет лучше, если мы доставим груз неповреждённым. А то останемся без денег. Как ты считаешь?

Однако я настаивал на своём:

– Нас ведь обманули, правда? Сказали, что в результате крушения немецкого самолёта из контейнера вырвалось растение-мутант. На самом деле – ничего подобного. А ну-ка посмотрим, что от нас скрывают генералы.

– Погоди, я сам. Я, знаешь ли, спец по замкам, – остановил меня Химик. Он расстегнул кобуру, извлёк из неё внушительных габаритов чёрный пистолет, взвёл курок. Я подумал, таким крупным калибром он и крышку пробьёт, на хрен. Но вместо того, чтобы выпустить пулю в крышку, Химик выстрелил в меня.

13