Человек: 3. Автор

– Совершенно верно. Известно ли вам, что член экипажа МКС в день получает дозу радиации, примерно равную дозе облучения человека на Земле за год?

9

Я несколько раз терял его из виду и поэтому добавил газу. Однако самого момента, как он кувыркнулся, так и не просёк. Вот только что мелькнула среди разлапистых зелёных веток его коренастая фигура, с трудом втиснутая в камуфляжный комбинезон с кислородным прибором на спине, и вдруг – бац, исчезла, как не бывала, а в наушниках – мат-перемат да тяжёлое дыхание с перепугу.

У меня у самого сердце сжалось, когда это произошло. А когда я поближе подобрался и увидел, как он на ровном месте руками-ногами двигает, а встать не может, так вообще чуть ли не сознание помутилось.

Я его спрашиваю, Морда, чего это ты свалился, спотыкнулся, что ли? А сам уже ловлю себя на мысли, что ответ я и без него знаю. Не спотыкался он. А Морда на меня сквозь стёкла своего противогаза смотрит и так это печально говорит: «Вытащи меня отсюда, Ладен. Попал я, дружище. Вытащи, дай руку, братуха».

Я бы ему руку, конечно, не подумавши хорошенько, протянул, да что-то меня остановило. А тут ещё и окрик Деда слышу: «Отставить! Не трогать! На обратном пути заберём». «Как же, – думаю, – заберём. Рассказывай сказки. Он ведь приговорённый.

Финита. Никто и пальцем не пошевелит. Будет здесь валяться, пока не окочурится. А если какие-нибудь зайцы бешеные сожрут, или из своего пистолета застрелится, так это за счастье.»

Ну что мне было делать? Понимаю ведь, что теперь моя очередь этот ад на себе испытывать, а никак не отвертеться, знал, на что шёл. Переклацнул я ППШ на одиночные выстрелы, пальнул разок по направлению движения да побрёл туда, куда пуля моя угодила.

А Морда ещё минут…дцать (часы ведь ни фига не ходили) попроклинал всех: от меня до Деда, а от Деда до самого министра обороны, а потом замолчал, словно смирился со своей горькой участью, что ему корячилась. Или, может, поверил, что на обратном пути его заберут, не знаю. А перед тем, как замолчать окончательно, сказал лишь загадочную фразу напоследок: «Скользко тут до охренения» и затих на веки вечные.

А я иду себе по лесу, и перед глазами у меня картинка, как Морда, будто жук какой-то, на спине лежит и лапками перебирает, а подняться не может, и дозиметр его стопудовый на груди стоит вертикально, вверх тормашками, словно земное притяжение на него не действует, и почему-то не падает. И ещё другая картинка мне в сознании отпечаталась (это, когда я Морду искал, увидел): высосанное до трухи дерево, оплетённое жуткими противными «усищами», что с «сетки» посвешивались.

«Ну и зона, – думаю, – ну и дьявольщина. Что от неё мне теперь ждать-то?» Однако ж ничего необычного она мне вроде как пока не уготовила. Иду себе, с автоматом наперевес. В случае чего, стрелять буду. Патронов не пожалею.

И прошёл я без проблем особых шагов эдак с тысячу, или даже полторы, не считал я, сколько; точнее, считал, но на пятистах с чем-то сбился. Всё время постреливал одиночными, да по сторонам то и дело поглядывал. Но никакой пакости со мной, слава богу, не случилось. И даже страх понемногу из меня улетучиваться начал. И тут я серебристое что-то увидел. Пускает в глаза мне «солнечный зайчик», что сквозь дырочку в «сетке» пробился, да стоит себе спокойненько так, будто поджидает, когда я подойду.

Оказалось – беспилотник. Носом в землю уткнулся, шасси вверх задрал, крыло одно сломано, шаровидной телекамерой на меня посматривает, что тот циклоп. Дед сказал, не прикасаться, следовать дальше. Я только ввысь, на «сетку», глянул – никакой дырки. Пробил беспилотник «сетку», на землю свалился, а «сетка» пробоину-то и затянула. Неба почти не видать.

«Чуть-чуть не долетел он до вертолёта», – подумал я. Наш-то рейд был спланирован таким макаром, чтобы мимо «Ми-восьмого» нам пройти довелось. И где-то ещё шагов через двести, как мы и рассчитывали, геликоптер нарисовался.

«Маскируху» разодрал, но до земли не достал, за ветки обычных деревьев зацепился, застрял, а хвост по ту сторону «маскирухи» остался. С земли не просматривается. Пропеллер погнут, можно даже сказать, искорёжен, а стекло кабины целёхонькое. Но в кабине нет никого, и только дверь боковая – нараспашку. А от кабины до меня метров где-то тринадцать, не меньше. «Как же это они, – думаю, – из неё выбрались?»

Только я это подумал, слышу – движение какое-то слева, метрах в семи от меня. Именно услышал движение, а не увидел. Не звук уловил ухом, а движение. Чёрт его знает, как это у меня вышло. Подхожу поближе, автомат, естественно, в руках. Лежит кто-то на траве. В противохимическом костюме, таком же, как у нас. Противогазом вниз, спиной вверх. А вся спина его и особенно кислородный прибор пылью покрыты. Толстым слоем. Я даже вспомнил ламповый телевизор, который я когда-то давным-давно чинил. Там лампы так же пылью покрыты были.