Человек: 3. Автор

– О похожей таинственной зоне я написал ещё в 1971 году в повести «Завтрак у дороги». И поэтому являюсь первым в мире писателем-фантастом, кто её предсказал.

Изольда согласно кивнула и, опять сверившись со шпаргалкой, произнесла:

– Кое-какую информацию о Тунгусской аномалии можно почерпнуть в Интернете на сайте www.tunguska-net.ru. Как вы считаете, почему российские телеканалы не освещают трагедию с аэробусом, и только западные масс-медиа, и в частности Би-Би-Си, как мы сейчас, затрагивают эту тему?

Натан Ругацкий что-то ей ответил, однако Денис уже больше не слушал, о чём говорил его всемирно известный коллега по перу. Денис обеими руками ухватился за мысль, только что высказанную Ругацким. «А ведь это моё спасение – спрятаться за широкой спиной мировой знаменитости.» У Дениса даже головная боль поутихла.

Он выключил телевизор. Включил компьютер. Отремонтированный ноутбук запустил программу. ««Самсунг», «Самвысунг»», – у Дениса поднималось настроение. На «рабочем столе» высветилась картинка-заставка, выдержанная в красно-чёрно-белых тонах – марширующие молотки от Джеральда Скарфа.

В гугловском поисковике Денис набрал адрес, указанный Изольдой. На сайте было несколько обзорно-аналитических статей и одно видео. Денис выбрал видео. Качество было паршивенькое, «пластилиновое», снимали на мобильный телефон, но длинную надпись прочесть было можно. То, что Денис прочёл, снова повергло его в шок:

«…И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и воскорбел в сердце Своём. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых я сотворил…» Это была написанная на стене цитата из библии.

Дальше шли короткие надписи, не имеющие к библии никакого отношения: «Во всех наших бедах виноваты только мы сами», «Мы вас не боимся», «Срать мы на вас хотели», «Да имели мы вас». (Рядом с последней – красовался примитивный рисунок,

изображающий то, каким образом мы их имели.)

А в завершении – две надписи, продублированные на английском языке: «Добро пожаловать в ад», «Ад ждёт», «Welcome to hell», «Hell is waiting». Все граффити были сделаны разноцветными красками из пульверизатора.

Камера ещё показала полуголых солдат, вдалеке помогающих крановщикам устанавливать в траншею десятиметровой высоты бетонные блоки, прошлась по густой спирали колючей проволоки на самом верху стены и отключилась.

«Они, как что-то не понимают, так сразу строят стены. Не поможет им Великая тунгусская стена, – озвучил свои мысли Денис, нервно зашагавший по комнате. – И мне не поможет широкая спина знаменитого фантаста. Не спрячусь я за ней.» У него опять тяжёлым свинцом налился череп.

С электронной рамки, ежедневно меняющей фотографии, что стояла на книжной полке, на Дениса сегодня сурово смотрела Сигурни Вивер в роли Эллен Рипли из фильма «Чужие». В руках у Рипли был огнемёт. Встретившись с ней взглядом, Денис грустно

подумал: «Тебе, девочка, было намного легче, чем мне сейчас. Мои чужие в отличие от твоих – все с человеческими обличьями. Чёрт. Теперь они меня точно вычислят.»

Он вернулся к компьютеру, чтобы набрать в поисковике: «Морган Робертсон», но набрать имя ему не дали. Кто-то позвонил в дверь. Услышав звонок, Денис замер в нерешительности – идти, не идти, открывать, не открывать? Даже дышать, кажется, перестал. Тихонечко, на цыпочках он подкрался к двери и заглянул в глазок.

12

«Корни» из земли торчали так густо, что пройти дальше не было никакой возможности. И только в одном месте нам с Химиком удалось протиснуться боком. Когда протискивались, я с очень близкого расстояния рассмотрел поверхность этой гадости.

«Корень» был, как кактус, утыкан иглоподобными колючками, причём колючки имели особые зазубрины, обратив внимание на которые, я сразу вспомнил про рыболовные крючки. Сама же поверхность «корня» была бугристая и, по-видимому, как у кактусов, тоже мясистая. Во всяком случае у меня сложилось именно такое мнение.

За «корнями» заканчивался ад и шла нормальная природа. По крайней мере «зелёнка» не вызывала во мне то отвращение, которое я испытывал от «сетки». Поляна представляла собой некое почти идеально овальное пространство, что-то типа стадиона, только больше, у которого трибунами служили медно-коричневые «деревья», растущие по всему периметру и уходящие своими «стволами» ввысь, местами на десять-пятнадцать метров.

Я воткнул ярко-алый ориентир в высокую траву, потом мы прошли немного и сразу, одновременно увидели аэробус. Сперва не сам самолёт, а его оторвавшуюся турбину. Таких огромных турбин мне в жизни наблюдать не доводилось. Она стояла вертикально, что называется, «на попа», и была похожа на чудовищных размеров бочку. Солнце, блиставшее на её магниевой полированной обшивке, больно резало глаза. Но я радовался тому, что мы наконец-то выбрались из-под давящей, ядовитой, смертельно опасной «сетки», что над нами – чистое голубое небо, и что солнце играло на одной из турбин без вести пропавшего «А-триста восьмидесятого».