Человек

Чтоб новых от тебя не осветило бед.

Твоих творений яд не только не слабеет, 

Но, разливается, век от веку лютеет.

Смотри! Тут свет ему узреть она дала.

Смотри на злые все дела

И на несчастия, которых ты – виною.

Вон дети – стыд своих семей,

Отчаянье отцов и матерей,

Кем ум и совесть в них отравлены? Тобою.

Кто, осмеяв, как детские мечты,

Супружество, начальства, власти

Им причитал в вину людские,

Все напасти и связи общества

Рвался расторгнуть? Ты.

Не ты ли величал безверье Просвещеньем?

Не ты ль в приманчивый прелестный вид

Облек и страсти, и порок, 

И вон, опоена твоим ученьем, 

Там целая страна полна

Убийствами и грабежами,

Раздорами и мятежами

И до погибели доведена тобой.

В ней каждой каплей слез

И крови – ты виной.

И смел ты на богов хулой вооружиться!

А сколько впредь еще родится

От книг твоих на свете зол?

Терпи ж. Здесь по делам тебе

И казни мера, –

Сказала гневная Мегера.

И крышкою захлопнула котел. 

1816 год.

Вот в этой поучительной басне он показал тяжесть вины, может быть тяжесть нашего словесного преступления будет больше, чем какого-то отжившего когда-то разбойника.

Разбойник сделал свое, умер, все кончилось, а словесные преступления живут и продолжают действовать в обществе: губить, рушить или развращать… и люди пишут, пишут, пишут.

Сколько написано! Это бумажное море вокруг, сколько воплощено нечисти из темного мира, помещено на странице недобрых книг. Я не обо всех книгах говорю, много прекрасных есть книг, но есть и «такое», и они живут и действуют в нашей среде и совершают губительное дело.

Я думаю, много ответственности придется нести любимцам человечества писателям, за то, что они понаписали здесь на земле, за то, что понаговорили. Много ответственности придется нам нести за наши слова, что мы наговорили. Какие слова позабрасывали в чью-то память, в чье-то сознание. Кому отравили жизнь? Чью работу мы выполнили бездумно, озвучивая приходящие к нам мысли?

Знаете, не только люди пишут, не знаю, что побуждает, может быть, кто-то считает, что мало было написано на земле или не так уж ярко, но духи зла иногда сами берутся за перо.

Поэтому друзья, может быть, мы отвлеклись какими-либо писателями, пусть Бог с ними говорит… И, думается, когда-то в адских сводах действительно будет трещать камень и сквозь треск слова обиды, что я не думал быть разбойника грешнее, слишком уж за то наказан больно. Но мы вернемся к нам, как поступаем мы с нашими словами, что мы говорим.

Я служил и со мной был один друг с Западной Украины, он рассказывал, как две хохлушки через плетень спорят между собой: «чтоб тебе то …, а тебе, чтоб вот это», «…чтоб твоя кобыла сдохла» – смотришь, и сдохла… и разбрасывают, разбрасывают вот эти приговоры. И может быть, кто-то считает это маловажным?

Одна женщина неверующая мне как-то говорит: «я уже боюсь подумать о человеке плохо, потому что я проверяла, скажу о ком-то плохо и становится плохо». Откуда вы знаете, может и у вас такая сила ваших слов? Писание говорит: «не проклинайте, но благословляйте», не торопитесь выносить приговоры, они могут осуществиться, потому что сила слов человека тоже очень большая.

Вот мы рассмотрели с вами, когда к нам пришло плохое слово, которое побыло у нас, мы его выпустили и что оно делает, но вот к нам приходит хорошее слово, прочли умную книгу, выслушали проповедь, прочли что-то со страниц Библии…, что происходит в этот момент? 

Процесс точно такой, например слышанное слово от проповедника достигает вашего слуха, в вашем внешнем человеке растворяется звук, этот звук вам больше не нужен, вам не нужно помнить тембр проповедника, а что говорил это останется. Так и со всяким словом, тоже разделится слово: звук или написанное словоначертание уходит в сторону, а бывшее слово как мысль проникает и ждет своего времени. И вот для него наступает его время, вдруг вы чувствуете его побуждение кому-то из друзей или собеседников сказать то, что вы слышали из проповеди или прочли в Священном Писании и вам хочется сказать это человеку.