Человек без дождя

– Я пока не спрашивал, я видел, что она счастлива, так какая разница? – грустно улыбался Завьялов. – Я бы подарил ей любую галерею, какую только она захочет. У меня достаточно денег, чтобы сделать счастливой любимую женщину.

– Не сомневаюсь, – кивнул Сергей Алексеевич, – значит, Дина не говорила вам, что эта галерея находится в Париже?

– Где-где? – дернул головой Валерий Иванович.

– В Париже, вы не ослышались, – подтвердил Поповкин, – вот документы, подтверждающие ее право собственности на одну третью часть. До марта следующего года Дина Воронцова обязалась выплатить оставшуюся сумму по условиям соглашения. Вот и соглашение, оно составлено, правда, на французском языке.

– Странно, она хотела выкупить галерею полностью? Но зачем ей галерея в Париже, если она живет здесь? И дальше собиралась жить здесь… – пробормотал Завьялов уже не так уверенно.

– Я не зря вас спрашивал про квартиру, которую ей оставил ее муж, – спокойно продолжал следователь.

– Когда мы стали встречаться, она только въехала в новую квартиру в жилом комплексе «Олимп», вот я и подумал…

– Вот вы сами говорите, что она только въехала, – покачал головой следователь, как учитель невнимательному ученику, – а ведь с мужем она развелась много лет назад.

– И в чем вы видите нестыковку? – еле выдавил из себя Завьялов. – Я знаю, что она несколько лет не жила в России, только недавно вернулась.

– А вы не задумывались, почему вернулась-то? – съязвил Поповкин. – Что бы молодые женщины туда уезжали, слышать приходилось, но что бы оттуда сюда возвращались, как-то не доводилось.

– Дина не такая, как все, я это уже говорил, – отрезал Завьялов, – не понял, к чему вы клоните.

– Да ни к чему я не клоню, – отмахнулся Поповкин, – раз она не такая, все может быть. Просто приобретение галереи в Париже не выглядит таким уж непонятным, учитывая тот факт, что у Дины есть квартира в Париже. Небольшая, но в центре города, как я вам и говорил.

– В Париже?! – вскочил со стула Завьялов, но тут же опомнился и снова сел. – Я не знал, что у нее есть квартира в Париже.

– Есть, Валерий Иванович, ваша невеста вообще вполне состоятельная девушка, только вот последний взнос за галерею ей сделать было нечем. Так что вы уж извините, но ваш свадебный подарок был бы ей очень кстати.

Валерий Завьялов был раздавлен. Он не думал о том, что Дина согласилась выйти за него замуж в расчете на то, что муж выкупит оставшуюся долю. Ничего плохого в том, что женщины ждут от своих мужчин решения их проблем или осуществления своих мечтаний, он не видел. Это нормально, так должно быть. На кого же еще женщине рассчитывать, как не на мужа? Ему встречались дамы, сделавшие, как говорится, «себя сами», достигшие больших высот в бизнесе. Но Валерий Завьялов этих женщин за женщин не считал. Упаси бог от таких любовниц и жен! Его ничуть не огорчило, что Дина рассчитывала на его подарок. Его сразило другое. Парижская квартира. Ее наличие наводило на мысль о том, что Дина собиралась жить именно там. Она ведь ставила ему условие: не пытаться запереть ее в золотой клетке, не ограничивать ее свободу. Тогда она сказала ему:

– Я достаточно уважаю саму себя, чтобы изменять мужу, которому дала слово, я не пошлая девка и никогда не унижусь до этого. Поэтому если я потребую свободы передвижения, это не будет значить, что мне нужна личная свобода для своих грязных делишек. Поверь, я не из той породы. Мне нужно лишь заниматься любимым делом, и все.

Тогда Завьялов слушал ее вполуха. Он согласился бы на любые условия, на все, что она захочет и чего попросит. Она была близко, она была рядом, он сжимал ее, как чудо-птичку, попавшую в руки. В ту минуту он готов был обещать ей все что угодно, лишь бы она принадлежала ему, лишь бы слушать, как бьется ее сердце, держать ее в своих руках. Только теперь он понял, что тогда, даже не успев обрести ее, он уже ее потерял.