Человек без маски

─ Андрей Петрович… Я уже наслышан о вчерашнем… Неприятное дельце получилось… Ты уже прости меня, я за Наседкиным не доглядел…

Самобичевание медика чуть было не шокировало психа. Он несколько подался вперед, приподнялся со стула и уставился на того, кто раскаивался. Он не верил, что этому существу могла быть присуща когда-либо порядочность, не говоря уже о других положительных человеческих качествах. Его недоумение заметил и сам Колесников. Он едва заметно ухмыльнулся и вышел из-за стола, прошелся по комнате. Призадумался. Он все еще не знал, как вести себя. Ради галочки провести очередное медицинское обследование, дать пару успокоительных таблеток или начать с другого, что вчера написал старшина Наседкин. Склонился к последнему.

Он вновь опустился в кресло. Затем приоткрыл выдвижной ящик письменного стола и вынул из него небольшую папочку красного цвета. Пациент тяжело вздохнул, когда увидел канцелярскую принадлежность цвета знамени. Как правило, в картонных переплетах красного цвета хранились важные документы или персональные дела. В своих предположениях он не ошибся. Майор откинулся на спинку кресла, несколько напыжился и почти угрожающе произнес:

─ Товарищ Рокотов… Я не пугаю, но впреди тебя ожидает тюремное заключение, с плохими последствиями…

Потом он придвинулся к столу, и открыв папочку, спросил сидевшего напротив мужчину:

─ Андрей Петрович… Вам прочитать написанное или Вы уже в курсе всего?

Рокотов некоторое время молчал. Затем, слегка улыбнувшись, протараторил:

─ Алексей Михайлович, я не против очередного пасквиля на мою персону… Читайте, товарищ майор…

Самоуверенность пациента и его несколько приказной тон неожиданно привели невропатолога в замешательство. Он вспыхнул как спичка, и скрипнув зубами, все в том же угрожающем тоне продолжил:

─ Капитан, Вы думаете, что я не прочитаю эти документы… Не прочитаю объяснительные записки многих свидетелей этого настоящего побоища, которое Вы устроили?… Я-я сейчас же это сделаю…

Рокотов брезгливо посмотрел на медика, лицо которого с каждым мгновением розовело. Его черные глаза бегали из стороны в сторону, слегка дрожали его губы. Он несколько приободрился. Стал развивал психическую атаку на своего противника. Он подошел к офицеру и взял из его рук папку. Пробежал глазами первую страницу. Затем саркастически улыбнулся, положил «дело» на стол. Несколько мгновений он стоял в задумчивости. Потом неспеша подошел к двери, открыл ее и очень спокойно произнес:

─ Колесников, подобная порнуха для меня уже давно забытая вещь… Больше не старайся… Тебе мне тюрьму не пришить… Никогда, запомни это, майор… ─ Он с силой хлопнул дверью и вышел вон.

До самого обеда Рокотов провалялся в постели. Лежал страшно понурый, не ожидал, что и суббота станет для него очередным днем нервотрепки. Он уже окончательно убедился, визиты к врачу ничего полезного ему не давали. Одни только нервные переживания. Он думал над очень простым вопросом. Сколько дней и ночей ему «положено» отбыть в этом заведении, чтобы его и на самом деле признали психом? У военной медицины, без сомнения, была определенная разнарядка. В отделении было пятнадцать человек. Советская Армия существовала шестьдесят лет…