Человек безумный. На грани сознания

С чем столкнулись существа, ставшие обладателями первого, расщепленного, шизофренического сознания в какой-то степени иллюстрирует фильм А. Тарковского «Сталкер», снятый по повести А. и Б. Стругацких. Люди, попавшие в зону, не знают, в какую сторону несмертельно сделать шаг, не ужалит ли ветка дерева, не взорвется ли камень, не вспыхнет ли болото от громкого слова… Пресапиенсам пришлось еще тяжелее: при них не было проводника, и проблема расщепления сущностей была глубже: она была внутри, а не вовне. Поэтому далеко не все преодолели эту Зону, а разум явился в мир не счастливым джек-потом в игре «Эволюция», а трагедией.

Традиционная схема, будто мышление развивалось путем непрерывного усложнения, – ложная. Мышление развивалось путем упрощения, начавшись с первобытной архисложной формы партиципированного мышления. Поэтому антропологи, отрицающие качественную грань между когнитивными способностями обезьян и человеческим мышлением, должны скорее подразумевать самих себя, а не первобытных людей.

Среди ученых, занимающихся проблемами генезиса палеопсихики, бытует мнение о ключевом значении тотема и табу. Представляется, что, если мы сумеем разъяснить происхождение тотема и табу, мы «размотаем» весь клубок. З. Фрейд связывал возникновение тотема и табу с «эдиповым комплексом», уверяя, будто «в один прекрасный день» некие братья «соединились, убили и съели отца» (З. Фрейд, 2010. С. 334). Ввиду отсутствия в тот момент видеокамеры, данное утверждение представляется недоказуемым и, я бы сказал, маловероятным зигзагом мысли. Если невозможно доказать событие преступления, то о составе преступления – «эдиповом комплексе» – говорить не приходится. Подобный диагноз не ставится, если в анамнезе не выявляется скелет предка в шкафу. Объяснения Э. Тейлора и Д. Фрэзера исходят из подобия пралогического и логического мышления, тогда как они противоположны. Эти объяснения не просты, но примитивны: усложнение психики «мало-помалу», доходящее до культов и запретов. Это толкование, которое ничего не объясняет. Это то, что можно было бы ожидать от любого животного, но чего никогда не происходит. Ю. Семёнов и Ю. Бородай «выводят» тотем и табу из сексуальных запретов, но эти явления сами предопределяются тотемным табу (логический порочный круг). Ниже предлагается возможное объяснение, являющееся, безусловно, наиболее простым и в то же время находящееся в русле всеобщей закономерности. Предлагается другая парадигма: филогенез психики представлял собой не процесс усложнения, а нечто прямо противоположное – упрощение.

На самом деле – и мы можем наблюдать это даже в современности – усложнение психики есть путь культурного человека, делающего над собой каждодневное усилие. В первобытности, в качестве стихийного процесса, оно было невозможно. Даже сейчас, в век, когда существует развитая культура, подавляющее большинство людей стихийно идут на поводу у массовой псевдокультуры, о которой не только «высокие лбы», но даже сами пассивные потребители осведомлены, что она их не совершенствует, но примитивизирует и оглупляет. Факт, что люди XIX в. мыслили сложнее наших современников, на мой взгляд, неоспорим. Достаточно почитать литературу – например, сравнить Достоевского с примитивными опусами современного «интеллектуала» Коэльо.

Нерешаемой до сих пор проблемой является большая сложность древних языков в сравнении с современными (огромное количество времен, личных местоимений, применяемых ассоциативно, наличие двойственного числа и т. д.). На самом деле загадки нет. Симплификация психотипа – это энтропийная закономерность, а усложнение есть героическое противостояние ей. Основная цель культуры заключается в формировании стремления к этому противостоянию, иначе она аксиологически несостоятельна. Это антикультура, у которой есть свои Мадонны. В этом смысле культура – это парашют, замедляющий падение. Рано или поздно мы окажемся на какой-то другой земле (автор далек от ретроградных призывов «вернуться в золотой век»), но при этом важно не разбиться. Определение культуры парадоксально: это порождаемая природной энтропией антиэнтропийность.

Первобытные люди были, разумеется, далеки от подобных мыслительных экзерсисов. Дети природы пошли по пути упрощения мышления. Они выделили часть предметов в табу, фетиши, тотемы. Жить стало проще. Одно дерево – табу, зато остальные можно спокойно рубить и жечь. Один камень – фетиш, зато остальными можно колоть орехи и кости. Один вид животных – тотем, зато остальных можно безбоязненно убивать и есть. Прикасаться к женщине в полнолуние – табу, зато в остальное время можно. Интересно то, что энтропийное поведение (согласно принципу упрощения) привело к возникновению антиэнтропийных факторов.