Человек безумный. На грани сознания

Это была новая парадигма, определившая развитие психологии в СССР (не только психологии: всех наук о человеке и обществе). В 1924–1926 гг. проблему перехода на марксистскую доктрину в психологии поставил К. Н. Корнилов, которого можно считать предтечей Выготского на этом пути (Корнилов, 1924, 1925, 1926).

Здесь возникает вопрос о роли социума в онтогенезе психики и, соответственно, о сущности интериоризации, – введение этого понятия в советскую психологию принято связывать с Выготским. Интериоризация – это овнутренение, освоение психикой ребенка социальных функций. Э. Дюркгейм, автор термина, считал, что психика всецело формируется в ходе интериоризации под диктатом социума, который в теории Дюркгейма «получил все признаки мистического Бога» (Виттельс, 1991. С. 15).

На понятийное поле психологии социологию Дюркгейма перенес П. Жанэ. «В частности, он выдвинул гипотезу о том, что ребенок в процессе развития интериоризует социальные формы поведения, первоначально применявшиеся к нему взрослыми, – пишет А. Н. Леонтьев. – Но при этом Жанэ, как и вся французская школа, исходил из того, что человек изначально асоциален, что социализация прививается ему извне. При анализе человеческой деятельности и социальной жизни Жанэ был далек от марксизма» (Леонтьев А. Н., 1983. С. 25). Ж. Пиаже при некоторых частных различиях мыслил в рамках той же «далекой от марксизма» интериоризационной парадигмы. Он считал, что изначально речь и мышление ребенка асоциальны. Интериоризация – и есть процесс социализации как таковой. Ребенок «вбирает в себя» социум по мере развития. Вообще, думаю, что глупо было предлагать какое-либо иное понимание интериоризации. Но наши предложили.

«…Существовала принципиальная разница понимания интериоризации этой школой и Л. С. Выготским, – пишет Леонтьев. – Первая понимала интериоризацию таким образом, что к изначально существующему и изначально асоциальному индивидуальному сознанию извне прививаются некоторые формы общественного сознания… Для Выготского же сознание только и складывается в процессе интериоризации – никакого изначально асоциального сознания ни филогенетически, ни онтогенетически нет» (там же. С. 28).

Последнее предложение представляет собой логическое противоречие, хотя А. Н. Леонтьев передает идеи Выготского абсолютно адекватно. Если «сознание только и складывается в процессе интериоризации», то как оно может быть социальным изначально? Если не относить интериоризацию в дородовой период, то это противоречие представляется неразрешимым. Разумеется, подобное решение было бы нонсенсом. Л. Выготский предложил другое решение.

Он предложил концепцию «двух путей» развития ребенка, которая и стала выходом из ситуации, связанной с совмещением несовместимых начал, а именно тезиса об изначальной социальности ребенка и тезисом интериоризации как процесса овнутренения социального опыта.

«Высшая» психологическая функция, как, впрочем, любая «высшая» форма поведения, по своему происхождению является социальной формой поведения, т. е. должна вначале иметь характер внешней операции… Это и означает, что в процессе развития каждая внешняя функция «интериоризируется», то есть постепенно утрачивает черты внешней операции и трансформируется во внутреннюю функцию», – излагает позицию Выготского П. Кайлер (Кайлер, 2012).

Как это можно сочетать с тезисом «никакого изначально асоциального сознания нет», если не через дуализм? Критиковавший дуализм «старой психологии», Выготский сам пришел к тому же, но это уже «другой дуализм». Дуализм Бехтерева – гносеологический. Он предложил развивать отдельно рефлексологию и психологию высших функций, пока в будущем не появится возможность совмещения. Дуализм Выготского – онтологический: не две науки о несводимых пока еще уровнях психического развития, а реальные два пути развития в одной голове ребенка!

«Разбил» дуализм теоретический, заменив его шизо-дуализмом реальным!

Выше мы писали о шизо-симулякре Выготского, когда он развел мышление и речь по разным квартирам в голове обезьяны. На этот шизо-симулякр наложился другой, уже относительно ребенка.