Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества

Если нам трудно даже в воображении погрузиться в то состояние ума, в котором подобные вещи кажутся возможными, попробуем представить себе первобытного человека, когда он впервые начал задумываться уже не об удовлетворении своих животных потребностей, а о первопричинах окружающих явлений, стал размышлять о том, что мы сегодня называем законами природы. У нас, знакомых с концепцией закономерности, с которой сменяют друг друга явления мироздания, почти нет поводов сомневаться, что причины, порождающие эти следствия, перестанут существовать, по крайней мере, в ближайшем будущем. Но эта уверенность в постоянстве природы порождается только опытом, который приходит в результате длительных наблюдений и традиций науки; а дикарь лишен тех элементов опыта, которые могли бы успокоить его перед лицом изменчивых и зачастую враждебных сторон природы. Неудивительно, что затмение повергает его в панику, и он думает, что солнце или луна непременно погибнут, если он не поднимет шум и не пустит в воздух стрелы, чтобы защитить светила от чудовища, грозящего их поглотить. Неудивительно, что он приходит в ужас, когда в ночной темноте полоска неба вдруг озаряется вспышкой метеора или весь простор небесного свода озаряется мерцанием звезд.

Даже явления, повторяющиеся через фиксированные и равномерные промежутки времени, могут восприниматься человеком с опаской, прежде чем он сознает упорядоченность их повторения. Скорость осознания периодических или циклических изменений в природе во многом зависит от продолжительности конкретного цикла. Например, цикл дня и ночи везде, кроме полярных областей, столь короткий и, следовательно, многократно повторяющийся, что люди, вероятно, вскоре перестали всерьез задумываться о том, что он может не повториться, хотя древние египтяне ежедневно прибегали к определенным обрядам, чтобы утром вернуть на восток огненную сферу, которая вечером опускалась за багровый горизонт. Но с циклом времен года дело обстояло далеко не так. Для любого человека год – это значительный срок, ведь число отведенных нам лет ограничено. Для первобытного человека с его короткой памятью и несовершенными средствами фиксации времени год вполне мог быть столь длинным, что он вообще не сознавал его как цикл и с непременным удивлением наблюдал за сменой земных и небесных пейзажей, попеременно волнуясь и тревожась, радуясь и унывая, в зависимости от прихода света и тепла, дождя и засухи, перемен во флоре и фауне. Все подобные явления служили его утешению или угрожали его существованию. Осенью, когда увядшие листья кружились по лесу, а он смотрел на голые ветви, мог ли он быть уверен, что они когда-нибудь снова зазеленеют? Когда день за днем солнце опускалось все ниже и ниже, мог ли он быть уверен, что светило когда-нибудь вернется к прежнему небесному пути? Даже убывающая луна, чей бледный серп с каждой ночью становился все тоньше и тоньше, могла вызвать в его сознании страх, что когда-нибудь она навсегда бесследно исчезнет.