Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества

На Мадагаскаре существует сложная система табу, известная как фади [186]. Она была тщательно описана в монографии г-на А. ван Геннепа [187], который утверждает, что первоначально вся собственность зиждилась на религиозном миропонимании и что метки собственности были, по сути, метками табу [188]. Однако, насколько нам позволяют судить факты, не похоже, чтобы система эта использовалась малагасийцами для защиты собственности в той же степени, что и полинезийцами, меланезийцами и индонезийцами. При этом мы слышали о малагасийских амулетах, размещенных на полях, при помощи которых можно поразить проказой и другими недугами воров [189]. Рассказывают также, что некоторые примеры фади «вероятно, предполагают любопытную основу для морального кодекса в отношении прав собственности среди последнего поколения малагасийцев. По всей видимости, воровство как таковое фади не подвергалось, но были определены некоторые предметы, за кражу которых полагались различные наказания. Так, кража яйца должна была вызвать у вора проказу; кража шелка (местной разновидности) вызывала слепоту или другие недуги. К телесному недугу приводила и кража железа» [190]. Дабы возвратить украденное имущество, малагасийцы прибегали к помощи божества по имени Раманандроани. Владелец брал остаток похищенной вещи и, идя с ним к идолу, произносил: «Что до того, кто украл наше добро, о Раманандроани, убей его днем, уничтожь его ночью и задуши его / Да не будет меж людей такого, как он / Да не сможет он приумножить богатств, но пусть подбирает себе пропитание, как курица клюет рисовые зерна / Пусть глаза его перестанут зрить, а колени распухнут, о Раманандроани». Считалось, что все это с вором обязательно произойдет [191].

Подобные способы обеспечения прав частной собственности с опорой на суеверные страхи были приняты во многих других частях света. Богатые иллюстрации находим у д-ра Эдварда Вестермарка в его весьма содержательной работе о происхождении и развитии моральных представлений [192]. Здесь я могу привести лишь несколько случаев из многих. На Цейлоне, когда человек хочет защитить свои фруктовые деревья от воров, он вывешивает вокруг сада страшные фигуры. После этого ни один туземец не посмеет прикоснуться к плодам; даже сам хозяин не решится воспользоваться ими, пока жрец не снимет с них чары, за что, естественно, получит часть плодов [193]. Индейцы Куманы в Южной Америке окружали свои плантации хлопковой нитью, и того было довольно для надежной защиты, ибо считалось, что преступивший границу скоро умрет. Бразильские индейцы жури используют схожим образом свои заборы [194]. В Африке суеверие также могущественный союзник прав частной собственности. Так, балондо размещают ульи на высоких деревьях в лесу и защищают их от воров, привязывая к стволам деревьев амулет или «лекарство». Такой защиты им довольно. «Туземцы, – пишет Ливингстон, – редко грабят друг друга, ибо все верят в то, что определенные лекарства могут вызвать болезнь и смерть; и хотя они считают, что известны они лишь немногим, но действуют по принципу: береженого бог бережет. Укрепляет суеверные чувства людей Мрачность тамошних лесов. В иных районах, где они не подвержены такому влиянию, я слышал, как вожди делали заявления о том, что в некоторых садах, откуда были похищены продукты, были разложены настоящие колдовские лекарства» [195].