Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества

Из двух вариантов обмена обмен сестер их братьями, вероятно, появился в более древнее время, чем обмен дочерей их отцами, поскольку последний подразумевает признание не только отцовства, но и права отца распоряжаться потомством, и есть веские основания полагать, что у аборигенов Австралии и, вероятно, в других местах отношения между полами были когда-то столь свободными и неопределенными, что мужчины не знали собственных детей и не обладали над ними никакой властью. С другой стороны, даже при таких условиях родство между братьями и сестрами, детьми одной матери, должно было быть хорошо известно, и признание этого родства, вероятно, придавало братьям определенную степень авторитета, которая позволяла им обменивать своих сестер или дочерей своих сестер на других женщин, на которых они либо женились сами, либо выдавали замуж за сыновей своих сестер. Таким образом, в Австралии и, возможно, во многих других местах правом распоряжаться судьбой женщины при вступлении в брак обладал ее брат или брат ее матери уже задолго до того, как это право получил ее отец. Но по мере того, как общество переходило от группового брака или от еще более неопределенных форм полового общения к индивидуальному браку (другими словами, по мере того, как супружеские отношения все больше упорядочивались и сводились к сожительству в моногамных парах), мужчина постепенно обретал заинтересованность в детях своей жены и власть над ними, и это было еще до того, как мужчины стали осознавать свою роль в зачатии детей. Социальное положение, которое он занимал как муж, защитник и в некотором смысле владелец их матери, давало ему права на ее потомство, аналогичные тем, которыми владелец коровы обладает в отношении телят. По сей день сам факт физического отцовства неизвестен многим австралийским племенам, но их невежество в этом вопросе не мешает им определять взаимные права и обязанности отцов и детей, и эти социальные права и обязанности как в теории, так и на практике, лежат в совершенно иной плоскости, нежели кровные узы, и совершенно от них не зависит. Следовательно, поверхностному наблюдателю вполне может показаться, что положение отца по отношению к его детям в этих племенах существенно не отличается от соответствующего положения отца по отношению к его детям в Европе, хотя на самом деле физическая кровная связь между ними, на которой, по нашему мнению, основаны социальные отношения, остается им абсолютно неведомой. По этим причинам мы можем справедливо предположить, что с постепенным установлением индивидуального брака взамен группового право распоряжаться женщиной в браке постепенно переходило от ее брата или дяди по материнской линии к ее отцу.

Но кем бы ни осуществлялся обмен женщинами первоначально при вступлении в брак, будь то братья или отцы этих женщин, несомненно, что этот обычай был чрезвычайно распространен у аборигенов Австралии, и из него очень легко мог возникнуть обычай кросс-кузенного брака. Ибо, когда двое мужчин таким образом женились на сестрах друг друга, их дети оказывались кузенами и затем, достигнув зрелости, женились друг на друге так же естественно, как и их родители. Следует отметить, что такие двоюродные братья и сестры связаны друг с другом двойными узами кровного родства, поскольку они связаны не только через одного отца и одну мать, как обычные кросс-кузены, но и через обоих отцов и обеих матерей. Ибо отец каждого члена пары кузенов является братом матери другого, а мать каждого члена пары кузенов – сестрой отца другого. То есть эти двоюродные братья и сестры являются двоюродными вдвойне, иными словами – двойными кросс-кузенами. Из этого следует, что двоюродная сестра находится со своим двоюродным братом в родстве и как дочь брата матери, и как дочь сестры отца. Следовательно, их брак сочетает в себе две формы брака между кузенами, которые обычно различаются, а именно брак с дочерью брата матери и брак с дочерью сестры отца. Такой брак является очень близкой формой кровного союза.

Но раз обычай обмениваться сестрами при вступлении в брак предшествовал не только осведомленности о физическом отцовстве, но даже установлению постоянных социальных отношений между мужчиной и его потомством, то представляется вероятным, что обычай жениться на двоюродных сестрах, как прямое следствие обмена сестрами в браке, также предшествовал как осведомленности об отцовстве, так и осуществлению какой-либо власти отцом над своими детьми. Если бы мужчина имел право обменять сестру на жену, по-видимому, не было причин, по которым он не мог бы с такой же готовностью произвести обмен с двоюродным братом, как с любым другим мужчиной. Следовательно, нам не стоит вслед за Риверсом предполагать, что власть отца над своими детьми появилась до того, как возникла практика заключения браков между двоюродными братьями и сестрами.