утробе женщины, несовершенно и потому нужно лишить его жизни, но несколько
десятилетий назад этот же принцип широко применялся в фашистской Германии.
Несовершенных людей там тоже лишали жизни». Все несовершенные существа
на Земле подлежат истреблению — в этом суть идеологии фашизма. В отличие от
фашизма в социализме была принята идея перевоспитания — создания нового
человека. Со временем эта концепция, взятая из христианства, исчезла, уступив
место уничтожению несовершенных.
Иисус Христос открыл новую страницу в истории человечества - не
уничтожение, а помощь несовершенному. Поэтому он мог, в отличие от фарисеев,
общаться с мытарями и блудницами, при этом не только не загрязняясь и не
утрачивая своей чистоты, а наоборот, помогая им очистить и осветлить свою
душу. И если в иудаизме человек, больной душой, подлежал уничтожению, то
христианство давало ему шанс на изменение и перевоспитание. Задачей Христа
было не уничтожить грех, а помочь человеку преодолеть его, преодолеть свою
болезнь, свое несовершенство.
В первую очередь Христос врачевал души людей. И благотворное изменение
души сразу же проявлялось в выздоровлении физического тела. Разнообразие
болезней и огромное количество людей, которых исцелил Иисус,
свидетельствовало о Его возможности помочь душе другого человека. Но если
душа не хотела следовать за Целителем, тело не выздоравливало. Почему Христос
не мог вылечить людей в родном городе? Потому что они пренебрежительно
отнеслись к Нему, узнав в Нем сына плотника Иосифа. А ощущение
превосходства, пренебрежение, высокомерие закрывают чувство любви.
Но почему же тогда Иуда не смог измениться? Почему его душа
сопротивлялась этому? Почему, три года непрерывно общаясь с Христом, он не
преодолел искушения осудить Учителя? Почему после прикосновения Иисуса
Христа в него вошел сатана? Я задумываюсь, глядя перед собой. В памяти
проплывают сцены недавних встреч и разговоров. Моя диагностика и
возможность видеть тонкие планы часто помогали мне разобраться в истинах,
которые зашифрованы в Библии.
Недавно знакомый рассказал мне любопытную историю, случившуюся с ним
в самолете. Начал он так:
- Я расскажу вам подробно все, что со мной случилось, но сначала у меня
просьба: не могли бы вы посмотреть мое поле, и как выглядел самолет на тонком
плане во время полета.
Я пожимаю плечами:
- Давайте попробуем. У самолета, ближе к хвосту, идет разрыв на две части, то
есть самолет мог бы расколоться то ли в результате взрыва, то ли чисто
механически, при посадке.
- А что было у меня? - любопытствует собеседник.
- То же, что и раньше, - говорю я, - вспышка агрессии к женщинам.
- А это могло бы привести к моей смерти?
- Конечно, - говорю я, - это одна из самых опасных программ. Агрессия к
женщинам неизбежно превращается в агрессию к собственным детям. Дети-то
рождаются от женщины. И человек, подсознательно понимая, что потомки могут
погибнуть, переводит все на себя, спасая их. А потом болезни или смерть.
Он кивает:
- Хорошо, а теперь я расскажу, что было в самолете. После вашего выступления я
должен был лететь на Камчатку. Билеты были уже взяты. Предстояло девять часов
полета. У меня было превосходное настроение, я был переполнен энергией. На
руках было два билета - для меня и сына. И вот мы заходим в самолет и подходим
к нашим местам, находившимся в конце салона. И что я там вижу? На моем месте
сидит женщина необъятных размеров, рядом с ней ее муж. И эта женщина с
пренебрежением мне говорит: «Идите, садитесь на наши места, мне там слишком
тесно», а муж ей помогает и машет нам рукой, мол, давайте, идите.
Во-первых, это было несправедливо, во-вторых, вели они себя по-хамски.
Меня это заело, и я стал спорить. Поставил ультиматум: либо они уходят, либо я
начинаю скандалить. Они в конце концов встали и ушли на свои места, а мы с
сыном сели на законно полагающиеся нам кресла. Но лучше бы я этого не делал!
Сейчас вы поймете почему. Меня так злость распирала от этой несправедливости,
что я в течение долгого времени продолжал периодически возмущаться,
произнося фразы типа: «Эти бабы совсем распоясались, по-свински себя ведут».
Впереди меня сидела женщина со своей дочкой, и она, вероятно, приняла мои
слова на свой счет, потому что вдруг обернулась и с ненавистью посмотрела на
меня. Потом говорит: «Ты умрешь, я этого хочу». А потом стала что-то шептать,
какие-то заклинания, глядя на меня. Я понял, что это колдунья или шаманка какая-
нибудь, у нее был монгольский тип лица. Так вот, дальше - больше. Она встала с
сиденья и прошла за мою спину. Дальше слышу только, как она повторяет: «Ты
скоро умрешь» и руками делает какие-то движения. У меня сначала бешеная
злость вспыхнула, но не буду же я при всех с кулаками на нее кидаться! Я сижу и