Человек-дельфин

В заключение давайте посмотрим, не станут ли Homo aquaticus и батинавт ныряльщиками-амфибиями, повторяющими модели, которые уже есть в Природе и которые мы изучили в разных главах этой книги. Оба, по-видимому, будут нырялыциками-апноистами в том смысле, что их легкие не смогут функционировать, находясь во время погружений в коротком замыкании. Кислород достигнет клеток жидким путем прямо из кровеносной системы, которая пройдет через фильтры из биохимических продуктов, подобных тем, что применяются для искусственных почек. Чисто технически это отклонение кровеносной системы представляет собой трубопровод между веной и артерией, проходящий через резервуар с фильтрами на спине водолаза. Все воздушные полости будут заблаговременно затоплены, что даст возможность водолазу погружаться на любую глубину, т. е. легкие его наполнены жидкостью и не функционируют. Таким образом, пагубные эффекты давления и газовых обменов будут устранены, исчезнут проблемы кессонной болезни и декомпрессии.

Теоретически разработанные подобные системы конечно же предоставят большие преимущества по сравнению с теми, которыми обладают нынешние аквалангисты, проникающие в морские глубины, унося с собой частичку Земли и множество проблем, связанных с тем, что они продолжают дышать подобием воздуха, искусственным и денатурированным. Однако сама природа человеческих существ подвергнется изменению, потому что возникнет ощущение безнаказанности. А как сказал Алексис Каррел, “нельзя безнаказанно мошенничать с фундаментальными законами жизни”.

Может быть, следует поискать еще дальше... или ближе? Может быть, нужно подняться до истоков реки, которая есть жизнь? Может быть, у самого родника человеческой жизни, на ее зародышевом и эмбриональном уровне, на заре водного, внутриутробного существования человека, мы найдем ключ к раскрытию этой тайны?

Во всяком случае игра стоит свеч, а удивительный пример детей, способных к подводному плаванию, несет в себе достаточно тем и размышлений.

“Подводные дети ”

В главе “Океан в человеке” мы видели, как процесс формирования будущего ребенка от яйца до зародыша за девять месяцев вкратце повторяет историю эволюции. Сначала клетка, затем протозоо и позвоночное животное. Но особенно любопытен пример эволюции сердца человеческого зародыша: от двухкамерного, как у рыб, оно становится трехполостным, как у рептилий, и наконец четырехкамерным, как у всех млекопитающих.

Мы также видели, что жизнь, выплывая из моря, индивидуализировалась, унося с собой его “лоскуток”. На самом дне генетической памяти человек хранит “след” своего водного прошлого. Что же говорить о новорожденном, который только что расстался с водной средой, проведя там целых девять месяцев! Именно это кажется мне наглядной иллюстрацией формулы “фундаментальной биогенетики” Эрнста Геккеля, о которой мы уже говорили: “Онтогенез повторяет филогенез” (развитие индивидуума повторяет в миниатюре развитие вида). Новорожденный никогда не был знаком с Геккелем, однако помнит в пределах отпущенной ему маленькой вселенной свой собственный водный атавизм. Доказательством чему служит “суббамбино”. Я использую кавычки для этого выражения, потому что оно не отражает истинного представления о концепции “новорожденный — вода”, хотя и передает довольно убедительно ее идею.

Тридцать лет назад в Соединенных Штатах детей начиная с восьми месяцев учили плавать раньше, чем ходить. В наши дни детям рекомендуется плавать уже в два месяца. Да, в два! Я видел и сам снимал в Кёльне трехмесячных детей, весело барахтавшихся по нескольку секунд под водой в теплом бассейне. Инстинктивно они совершали апноз и блокировали гортанное отверстие совсем как игуаны Га-лапагосов или известный греческий ныряльщик Хаджи Статти. Я разговаривал с врачами-специалистами, и они утверждали, что начинать надо было гораздо раньше. Через 100 дней гемоглобин новорожденного, имеющий большее сходство с кислородом, чем гемоглобин взрослого человека, начинает терять это важное качество (которое обнаруживается, впрочем, у морских млекопитающих). С другой стороны, во время своей внутриутробной жизни зародыш являет собой самое настоящее гипоаэробное животное, его легкие не функционируют, но оно потребляет уменьшенное количество кислорода. Кровеносная система погруженного в материнское лоно новорожденного полностью обеспечивает его артериовенозной смесью со слабым парциальным давлением кислорода (60% нормального давления). Впрочем, вследствие стойкости овального отверстия (в соответствии с учением Боталло), о котором мы еще поговорим, зародыш довольствуется кровью, содержащей 50 — 60% кислорода. В амниотической жидкости материнской утробы, состоящей на 98% из воды, человеческий зародыш — сначала существо почти целиком водное (97 % воды от общего веса). Так что очень легко понять глубокую связь новорожденного с водой.