Человек: эволюция и антропология

Тем не менее, в христианской России существовало много любовных наговоров, произносимых над едой или питьем, в которых упоминались Господь, Иисус Христос и Богородица. Вот пример такого наговора из Череповецкого уезда Новгородской губернии: «Господи Боже, благослови Христос! Стану я, раб Божий, (имя рек) благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверьми, со двора в ворота, в чистое поле. В чистом поле, в зеленых кустах, в поморье стоит вертеп; в том вертепе сидит матерая жена на золотом стуле между троих дверей. Молюся я, раб Божий (имя рек) до ней: «Ты старая матерая жена, тебе дано от Господа и от Пресвятыя Богородицы ведати меня раба Божия (имя рек) Адамов закон, Еввину любовь, вложи желанное сердце рабе Божией (имя рек) по мне, по рабе Божием (имя рек). И тут старая матерая жена милостивая, милосердая, золота ступа, покидает шолковой кужелек, веретенцо серебрянтое, молится Христу Царю Небесному, Богородице, Матери Царице, вкладывает желанное сердце рабе Божией (имя рек). Как кипит под землею летом безпрестанно белой ключь, так бы кипело, горело сердце и душа у рабы Божией (имя рек) по мне, по рабе Божием (имя рек). Как всякой человек не может жить без хлеба, без соли, без платья, без ежи, так бы не можно жить рабе Божией (имя рек) без меня, раба Божия (имя рек). Коль тошно рыбе жить на сухом берегу, без воды студеныя, так бы тошно было рабе Божией (имя рек) без меня, раба Божия (имя рек). Коль тошно младенцу без матери своей, а матери без дитяти, толь тошно рабе Божией (имя рек) без меня, раба Божия (имя рек). Как быки скачут на корову, или как корова в Петровки голову закинет, хвост залупя, так бы раба Божия (имя рек) бегала и искала меня, раба Божия (имя рек), Бога бы не боялась, людей бы не стыдилась, во уста бы целовала, руками обнимала, блуд сотворила. И как хмель вьется около кола по солнцу, так бы вилась, обнималась около меня, раба Божия (имя рек). Как цвела утренняя роса, дожидаясь краснова солнца из-за гор из-за высоких, так бы дожидалась раба Божия (имя рек) меня, раба Божия (имя рек), на всякий день и на всякий час, всегда, ныне и присно и во веки веков, аминь»[86].

«Людей бы не стыдилась, во уста бы целовала, руками обнимала, блуд сотворила» перекликается с меланезийским ««ухвати мой пенис и…». Это явный отголосок древней, дохристианской, магической формулы, в которой все называется своими именами.

Наряду с любовной магией существовали религиозно-магические представления, которые можно назвать половым табу. К этой категории относятся разнообразные традиции, запреты, суеверия и представления, касающиеся половых органов и половых отношений.

Одним из самых древних половых табу является экзогамия – заключение брака за пределами определенной социальной группы, чаще всего родственной. Иначе говоря, экзогамия представляет собой запрет половых и брачных отношений между близкими родственниками, членами одного рода или клана. Запрет на браки «между своими» скорее всего был связан с тем, что в таких браках, из-за наличия у обоих родителей схожих мутаций, гораздо чаще рождаются больные дети. Однако есть и другие версии, объясняющие появление экзогамии стремлением к расширению социальных контактов и установлению отношений с другими социальными общностями или же стремлением к улучшению отношений в коллективе (половые отношения между членами группы приводили к частым внутренним конфликтам). Возможно, что члены другой общины выглядели более привлекательными, своих сородичей, с которыми приходилось сталкиваться ежедневно, что приводило к притуплению полового влечения. А британский социолог Герберт Спенсер, идеи которого пользовались большой популярностью во второй половине XIX века, объяснял экзогамию с военной точки зрения. Первобытные общины постоянно воевали между собой, а для воина в то время не было более ценного трофея, чем женщина. Так вот и привыкли мужчины жениться на женщинах из других племен. Интересное объяснение придумал уже упоминавшийся выше Джон Фергюсон Мак-Леннан. По его мнению, в самых древних группах людей всех женщины считались собственностью вожака, а другим мужчинам запрещалось вступать с ними в половые отношения. Посягательство на собственность вожака расценивалось как тяжкое оскорбление и каралось смертью. Такой вот получался гибрид горилльего гарема с общиной щимпанзе – вожак не изгонял мужчин из общины, поскольку они были нужны для охоты и войны, но и спариваться с женщинами им не давал. Выход у подчиненных мужчин был один – добыть себе женщину в другом племени в качестве трофея.