Человек и его тень

В двадцать один год от роду он уже один раз беседовал мысленно с вестником смерти. «Рано или поздно, но ты придешь за мной. Я не боюсь тебя, но, пожалуйста, не торопись. Мне хочется хоть что-нибудь совершить в жизни. Вот когда делать будет нечего, я легко расстанусь с жизнью. Явись на пороге — и все тут». Мысль о смерти мелькала все чаще. Теперь он задумался всерьез. Перед лицом смерти у него были важные преимущества по сравнению с прочими людьми: он был холост и одинок, никто от него не зависел, он не мог своей смертью причинить боль и горе кому бы то ни было. Уходя в царство теней, ему не пришлось бы вслушиваться в стенания и вопли остающихся позади. «А ведь это счастливая судьба, которой могут позавидовать другие, — подумал он. — Хотя все-таки, как ни верти, немного грустно». Даже в своем отчаянии он размышлял спокойно и трезво, просчитывал ситуации, которые могли возникнуть вокруг него на грани жизни и смерти. «Сколько раз я стоял над электромотором или генератором, — иронизировал он над самим собой, — а думал только о том, чтобы вдохнуть в них жизнь. Теперь пришла пора взойти на рабочее место, чтобы расстаться с собственной жизнью. Я выберу самый простой и безболезненный способ! Моя жизнь куда дешевле любой из этих машин». Среди всех способов самоумерщвления самым удобным, надежным и относительно безболезненным он считал электрический ток. Он вспомнил случаи, когда во время работы попадал под напряжение, вспомнил и свои тогдашние ощущения. И вдруг какой-то насмешливый голос зазвучал в его ушах: «Четыре года учиться в вузе на народные деньги, чтобы потом вполне профессионально покончить с собой!» Скольжение к самоуничтожению замедлилось. Его чувство собственного достоинства было уязвлено. Никогда в жизни Чжэн Бэнчжун не согласился бы признать самого себя трусом и бездарностью; но разве самоубийство не есть крайняя степень трусости и бездарности? Разве он не был твердо убежден в своей полезности для общества и не доказывал это много раз вопреки обстоятельствам? Он слышал в институте, что каждый студент за один семестр обходится народу в несколько тысяч юаней, а за четыре года на него уходят десятки тысяч юаней народных денег. Разве в прошлом он не давал себе клятву сторицей возместить за такое доверие? А много ли он успел сделать за десять лет? Правда, сам он не виноват. Он не воровал и не ленился; те, кто тысячами способов мешали ему работать, давили и травили его именем народа, но в действительности ли они представляли народ? Народ ведь тоже страдает… «Неужели только потому, что меня унизили и растоптали, я должен признать свою бездарность и выбрать смерть? Нет, жить буду! Буду жить, чтобы всем доказать, какой я человек!..»

«Я полезен. Я нужен народу! — бесповоротно решил Чжэн Бэнчжун. — Нельзя мне умирать!»

Трудный взлет

В 1970 году городское бюро занятости разрешило ожидающей трудоустройства образованной молодежи и безработным самим организовать на коллективных началах электромеханические ремонтные мастерские. Ведающий хозяйственными вопросами ганьбу Гу только ухмыльнулся:

— Отбросы общества! Все они отбросы общества, — смакуя каждое слово, выговорил он. — Ну и плевать нам на ихние мастерские!

Его слова вскоре стали известны рабочим и оказали полезное, мобилизующее воздействие: надо хорошо работать, утереть ему нос!

Дворик площадью тридцать квадратных метров, два поломанных станка, несколько пассатижей, видавших виды, — вот вам и «электромеханические мастерские». Средств нет, поэтому коллектив решил, что первые три месяца зарплату не получает никто.

Чжэн Бэнчжун заполнил трудом свое время. Отремонтировать электромотор, натянуть проводку, изготовить отливки, выковать детали, сварить металл — он все умел и всегда обучал других. Когда остальные отдыхали, он подметал цех.

Пара внимательных глаз следила за каждым движением Чжэн Бэнчжуна. Чем увлеченнее, чем сноровистее он работал, тем злее и холоднее смотрели эти глаза. Заведующий мастерскими еще не был назначен, а женщина по фамилии Чэнь метила на это место. Она ведала поддержанием общественного порядка и ежедневно докладывала о ходе классовой борьбы. Вот почему ей было позарез необходимо придраться к Чжэн Бэнчжуну. На работе он был безупречен, и приходилось искать подхода с другой стороны.

Как-то в воинской части сломалась передвижная электростанция. Чжэн Бэнчжун ее отремонтировал. Там остались довольны и опять прислали за ним «джип», чтобы он приехал и посмотрел на месте другое электрооборудование. Двое солдат, величая его «Мастер Чжэн! Мастер Чжэн!», усадили в «джип». Зато по возвращении Чжэн Бэнчжун увидел вытянутое лицо ведающей общественным порядком Чэнь.

Она подозвала его и принялась орать:

— Забыл, кто ты есть, погань! Что ты за человек, забыл? В рабочее время на машине на пикник ездишь! Обманул нашу славную народно-освободительную армию, командиру части посмел руку пожать! Да ты рехнулся! С тебя хотели ярлык правого элемента снять, а сегодня ты показал, что ни в чем не раскаялся и вину свою не признаешь!