Человек и животные

Несомненно, что появление в таких огромных количествах хищного моллюска вызвано нарушением биологического равновесия, этот «взрыв» произошел потому, что уменьшился или исчез совсем какой-то естественный враг звезды. К сожалению, ученые слишком плохо еще знают жизнь «тернового венца», чтоб ответить на поставленный вопрос. Так это на самом деле или есть другие причины «взрыва».

История «тернового венца» — еще один пример того, как сложны и многообразны связи в природе, как важно не нарушать их, так как результаты могут быть трагическими.

По всей вероятности, «тернового венца» никто в эту часть земного шара не ввозил. А размножился он так, считают некоторые ученые, потому, что из этой части земного шара как раз вывезли некоторых животных, и главным образом моллюска чарониа тритонис. Моллюск этот живет в больших — до 30–40 сантиметров — раковинах, которые очень любят покупать и увозить с собой многочисленные туристы. Спрос на раковины растет с каждым годом, и местные жители вылавливают чарониа тритонис в огромных количествах. А он-то и есть естественный враг «тернового венца». Он-то и не давал «терновому венцу» размножаться. Исчез моллюск, и «терновый венец» получил свободу. И таким образом получается, что виновниками катастрофы, грозящей или уже разразившейся в Тихом океане, в конечном счете являются туристы — любители витых раковин. Многие ученые сейчас склоняются к мысли, что необходимо срочно завозить в места, где свирепствует «терновый ненец», его естественных врагов. Если невозможно найти достаточное количество чарониа тритонис, необходимо их искусственно развести. Это единственный способ ликвидировать экологический взрыв, восстановить биологическое равновесие и спасти коралловые рифы и острова.

Мохноногий краб и рыбы-иммигранты

Краб этот прозван китайским мохноногим. Китайским — потому что родина его — реки северного Китая, а мохноногим — потому что клешни у этого краба очень густо покрыты маленькими щетинками, и похоже, что на них темные меховые варежки. У китайского краба есть одна особенность: живет он, как правило, в пресных водах — его даже находили в 1300 километрах от устья реки, но икринки самка откладывает только в соленой воде.

Вот и путешествует он — то поднимается вверх по реке, то спускается в Китайское море, потом снова поднимается по реке. И жить бы ему так, никого не беспокоя, никому не мешая. Но нет, не захотел. Страсть к переселению или к путешествию овладела крабом. А тут и случай удобный подвернулся. Как считают ученые, китайский краб воспользовался тем, что где-то вблизи его исконных мест обитания немецкий пароход наполнял балластной водой свои цистерны. Вместе с этой водой на пароход проникли крабы. Сколько их было, никто сказать не может. Но даже если была всего пара, достаточно: самка за сезон может отложить до миллиона яиц. Версия с балластной водой, похоже, близка к истине: в 1932 году в резервуаре с такой же водой нашли двух китайских мохноногих крабов. Но эти крабы были уже не китайского происхождения, а «своего», местного. Они уже обосновались в Европе.

Еще в 1912 году первого переселенца обнаружили в реке Аллер, притоке Везера. Ученые хорошо запомнили год. Запомнили даже число — 29 сентября, хотя тогда, наверное, никто не предполагал, что этот день станет памятным для очень многих. Тогда еще не знали, что этот мохноногий переселенец, весящий всего граммов 60, скоро заставит говорить о себе все население, заставит писать о себе все газеты стран, расположенных по берегам Северного и Балтийского морей.

Краб оказался удивительно хорошо приспособленным ко всем неожиданностям и неприятностям, которые могли встретиться на пути переселенца. Его не страшила загрязненность воды, он не боялся резких переходов от соленой воды к пресной, а если вода почему-либо его не устраивала или обстоятельства вынуждали его выйти на сушу, прекрасно проводил на берегу десяток дней. Таким образом, ему удавалось обходить плотины, перегораживавшие реки, и другие препятствия. Если же какие-то препятствия были на берегу, краб перелезал через них — он и это умеет. Стоит ли поэтому удивляться, что уже через десять лет после прибытия в Европу (предполагают, что прибыл он в Бремен или Гамбург) мохноногий китайский краб заселил не только всю Эльбу, но и все ее притоки. Еще через десять лет он добрался до Праги, заселил заодно Рейн и Одер, расширив свои владения примерно до 1300 километров к западу и востоку от того места, где он впервые попал в Европу. Миллионы, миллиарды крабов копошились в реках и ручьях. Они подтачивали своими многочисленными ходами дамбы и плотины, они рвали сети, они забивали стоки. Люди не знали, как с ними бороться. Вылавливая десятки, сотни тонн крабов, люди не могли даже использовать их в пищу — для еды китайский мохноногий краб оказался непригодным. Единственное, на что можно было употребить выловленных крабов, это на изготовление муки для подкормки рыб и для удобрений.