Человек идет!

И эта победа имела для всего человечества куда большее значение, чем все наши сражения с использованием пушек, танков, бомб и так далее.

Однако новое происшествие помешало людям как следует усвоить и закрепить в сознании приобретенный опыт.

Уже какое-то время вдалеке грохотал гром, но дождь прошел стороной.

Спустя еще немного времени вновь раздался неясный гул, который все приближался и приближался. Ручей начал взбухать, и через минуту в овраг хлынула высокая волна. На миг вода забурлила у туши динотерия, завертелась, поднялась. Вот труп зашевелился, сдвинулся с места.

Вода все прибывала, напирая, добираясь до людей. Люди полезли на дерево. Вода поднялась еще выше. Тушу динотерия развернуло течением и понесло на дерево, где мертвое животное зацепилось за ветки. Люди стали поспешно спускаться, несколько человек успели слезть, но дерево не выдержало натиска, ствол отломился от застрявших наверху корней и рухнул в воду.

Вода увлекла за собой и дерево, и людей, и разлагающийся труп зверя…

Все это произошло очень быстро, но люди легко отделались — наводнение закончилось так же быстро, как началось, вода спала.

Однако «дом» их был уничтожен, почва стала влажной и склизкой. Людей снова ждали скитания…

VII Богатый уголок. Битва гигантов. Возрождение культуры. Нападение крокодила. Чудо на реке. Вынужденное бегство

Продвигаясь по дну оврага, наше племя вышло к широкой реке. Берега ее были довольно крутыми, и здесь люди нашли пристанище куда лучше прежнего. Место было очень удобное: тут и лес, и луга, начинавшиеся за оврагом, и прозрачная река, и заросли камышей на песчаных наносах в том месте, где в реку впадал ручей. А на горизонте виднелись горы; над ними клубились не то тучи, не то дым.

Племя с удобством расположилось под выступом прибрежного склона. Сама пещера находилась не у воды, а гораздо дальше и выше, что позволяло держаться в стороне от нежелательных соседей, которые могли водиться в реке. Наверху простиралась безлесная равнина, и люди теперь не опасались, что сверху на них свалится какое-нибудь страшилище.

В этом уголке было все, что нужно для жизни: и лесные плоды, и рыба в реке, и степные и луговые травоядные звери и, наконец, множество птиц, населявших камыши.

Все было, только человек еще не знал, как всем этим воспользоваться.

Правда, птицы, как говорится, сами лезли в руки. Они никогда видели человека, никто на них не охотился, и они не ведали, что им следует остерегаться этих двуногих зверей.

Цапли, утки, веретенники, журавли, чайки возились в камышах и взлетали над водой целыми стаями. Длинноногие фламинго стояли на одной ноге, как стражи, а забавные горбатые пеликаны бестолково переминались на одном месте.

Когда вожак схватил одного из пеликанов, остальные лишь немного отступили, удивленно глядя на поднявшуюся возню.

Вскоре берег, как снегом, покрылся перьями, а пух носился, как облако. Хорошо наелись люди в тот день! Но птицам это не понравилось, и они они начали сторониться незваных гостей.

Остаток дня люди спокойно отдыхали, перебрасываясь немногими известными им словами. У них появилось и новое слово, означавшее всю совокупность обитавших у реки птиц.

Подходили к воде, нагибались и глядели на рыб, даже подталкивали друг друга, указывая на рыб руками и произнося какие-то слова — каждый свои. Впоследствии одно из этих слов приживется и будет означать всех рыб в целом.

Но вдруг перед ними высунулась из-под воды жуткая, продолговатая и плоская голова с огромной зубастой пастью. Люди в ужасе закричали и отскочили назад. Их крики встревожили и крокодила, и он снова исчез под водой.

Ночью раздавались какие-то звуки, чей-то грохочущий топот, но усталые люди ничего не слышали и спокойно проспали до самого утра.

Утром они снова отправились на охоту за птицами, но дело обернулось совсем иначе. Птицы уже поняли, что на озере появились опасные звери, и не желали дожидаться, пока их поймают. Пришлось за ними бегать, гоняться, поднялся шум, птицы еще больше всполошились, — и в конце концов наши охотники вернулись с одним фламинго, несколькими крохотными птенцами и яйцами.

Прибавив к этому лягушек, улиток и корней тростника, день прожили не хуже вчерашнего. И снова вспомнили об орудиях, и то один, то другой начали действовать палками, острыми камнями и особенно обломками костей, которых было много в дельте ручья.

От леса к реке шла узкая и крутая тропинка, являвшаяся единственным спуском к воде. Судя по звериным следам, животные часто проходили по этой тропе на водопой.

Несколько раз посреди реки раздавался шум, плеск, слышалось какое-то сопение; потом в реке начинал ворочаться непонятный громадный зверь. К берегу он не приближался. И этот неведомый водный зверь пугал людей гораздо сильнее, чем более опасные лесные хищники: тех, по крайней мере, можно было рассмотреть.