Человек из будущего

Я несколько замедленно кивнул.

– Да… хорошо…

Она насторожилась, сказала требовательно:

– Доктор, вы что-то недоговариваете!

– Прогресс идет, – ответил я с неохотой, – вы ешьте-ешьте, а то остынет!.. вскоре появится намного более дешевый и компактный вариант глубинного зонда. Небольшой ядерный реактор весом всего в несколько тонн сможет неспешно проплавлять себе дорогу к земному ядру. За месяц он уже будет на глубине в тысячу километров. Километров, а не метров, в чем пока что считают глубину бурильщики!.. Так что бдите.

Она спросила с подозрением:

– А кто это придумал?

– Российский инженер, – сказал я с еще большей неохотой, – но ухватились за него в Штатах. У вас и денег больше, и дураков.

– Все-таки российский, – проговорила она зло. – Так и думала.

– Можете на этом сыграть, – предложил я. – Скажите, что российский инженер придумал такой проект, чтобы погубить Штаты. И в сенате тут же лишат проект финансирования, а всех заинтересованных в нем посадят пожизненно в тюрьмы самого строгого режима.

Она кивнула.

– Хороший вариант. Насчет руки Москвы среагируют сразу. На это врожденный рефлекс со времен сенатора Маккарти.

– У вас полстраны его наследников, – заметил я.

– Что делать, – ответила она, – кто-то должен стоять на страже интересов страны. И это же прекрасно, что таких много.

Я сказал невесело:

– Ваша страна, как я уже сказал на заседании, взяла на себя нелегкую и отвратительную работу международного жандарма. Это никому не нравится, как и дорожная полиция на улицах городов и запрещающие знаки. Но, положа руку на сердце или Библию, что вы так любите картинно проделывать на публике, что было бы, отмени полицию?.. На дорогах немедленно воцарился бы ад, смертоубийства, погибших в автокатастрофах стало бы не в десятки, а в сотни и тысячи раз больше!

Она буркнула:

– Никто об этом не думает. Из любого конца планеты кричат с возмущением: «Мы страна свободы! Янки прочь!»

– Потому утирайте плевки, – сказал я с сочувствием, – и бдите во всем мире. Сейчас вот в Японии приступают к сверлению дна океана, намереваясь достичь мантии. Вся Япония, как вы знаете, в очень неустойчивом месте, ее потому и трясет постоянно, а когда достигнут мантии… я даже не берусь предсказать, какого джинна выпустят.

– А что будет?

– Вода там вскипит, – пояснил я, – в радиусе двух-трех километров. Раскаленные газы сперва нагреют атмосферу, потом из-за недостатка солнечных лучей во всем мире наступит зима длиной в несколько лет…

Она на миг задержала вилку над улиткой, что тут же попыталась уползти подальше.

– Насколько это вероятно?

– Сорок процентов, – сказал я. – Шестьдесят процентов за то, что Япония получит предельно дешевый источник энергии и тепла, а сорок за то, что погибнет весь мир.

Она сказала зло:

– Вы умеете портить ужин.

– Япония ваш союзник, – напомнил я, – действуйте! Тем более ваши военные базы там самые крупные в мире. И, если уж говорить прямо, здесь чужих нет, вы с момента окончания войны приставили ей к виску ствол пистолета и держите, не отводя ни на миллиметр в сторону.

Она нахмурилась.

– У нас дружественные отношения.

– Я не осуждаю, – пояснил я. – Как раз хорошо, что этот пистолет в руке Америки.

Глава 7

Она взглянула с недоверием, но я смотрел предельно искренне, и она ответила с неохотой:

– Вы переоцениваете возможности нашей страны как мирового жандарма. Демократический мир… это мир демократии. Мы договорились о базовых общечеловеческих ценностях, и полиция у нас не может творить произвол, как будто она где-то на улицах Москвы.

– Ну да, – согласился я, – это у нас полиция стреляет негров так просто, на всякий случай. А ваши базовые ценности не предусматривают простое выживание человеческого вида?

Она скривила губы.

– Если для этого придется поступиться хоть какими-то свободами, то… ответ очевиден.

– Хорошо бы, – ответил я, – если бы погибла только Америка… Нет-нет, я имею в виду, что сейчас любая проблема становится глобальной. Дурость Соединенных Штатов может привести к гибели всего рода человеческого, а это потеря больше, чем вся Америка. Хотя, конечно, для какого-то техасца насрать на весь мир, пусть летит в тартарары, лишь бы жил родной Техас!

– А если ему объяснить, – сказала она, – что при таких катастрофах не уцелеет и Техас?.. Впрочем, вы отвратительно правы, такое не объяснить. Дорожная полиция просто штрафует, а то и лишает прав на вождение. Но как, по-вашему, заставить прекратить бурение в Норвегии? Или Японии?

Я сказал со злорадной ноткой:

– Вы взяли на себя роль международного жандарма? Взяли. Вот и соответствуйте. Штрафуйте, отбирайте права…

– На бурение?

– Да на что угодно, – ответил я мирно. – Вы же давили нас санкциями? Хотя мы вам не угрожали. А вот Норвегия и Япония уже угрожают. Себя они уничтожат сразу, но это ладно, не жалко, но прищемят и нам пальчики, а это уже нехорошо.

Она посмотрела на меня в упор.

– Договаривайте, доктор.

– А что я не сказал?

– Что делать, если они, как у вас говорят в России, положат, а то и покладут на эти санкции, как сделали вы в ответ на наши?.. И все равно начнут бурение?