Человек из будущего

Я ответил тем же прямым взглядом.

– Генерал, мир вступил в новое состояние, а мы пытаемся рулить старыми методами. Вы пытаетесь. Если Норвегия своим бурением угрожает всему миру, то и весь мир должен ответить на угрозу. А прежде всего мировой жандарм, что обязан следить за порядком и обеспечивать свободу хотя бы жизни.

– Ну да, вот так просто!

Я сказал зло:

– Предложите другой вариант?.. А пока просто: не реагирует на увещевание… что ж, отберите права на бурение. Реквизируйте саму буровую установку. Установите наблюдение, чтобы никто и нигде такой вольности себе не позволял. Мир един, Норвегия не на другой планете!

Уже в суровом и почти враждебном молчании закончили с десертом, он даже мне показался горьким, когда приправой служит такой разговор.

Служащие за нами наблюдают, потому кофе принесли вовремя, горячий и сладкий, словно мое досье с описанием моих предпочтений у них уже на столе.

Кофе я освоил все-таки с удовольствием, генеральша сделала пару глотков травяного чая, что по цвету неотличим от воды, и взглядом подозвала официанта.

– Счет.

Он с поклоном протянул папку меню с вложенным счетом, а я сразу же вложил в нее бумажные доллары.

Генеральша посмотрела на меня исподлобья.

– Вы уже и сосчитали?

– Удивлены, что русские умеют считать? У нас еще и память хорошая.

Она подумала, сказала в неуверенности:

– Вообще-то ваше действо подпадает под семь уголовно наказуемых статей, начиная с харассмента и заканчивая отрицанием равноправия полов… вот только не знаю, распространяется ли это на иностранцев, командированных с официальным визитом?

– Полуофициальным, – уточнил я. – А это скользкая тема, даже американские юристы поломают о такие камни ноги.

Мы вышли в ночь, справа и слева страшное зарево близких городов, в Штатах электричество обходится дешево, не очень-то экономят, здесь практичное и предельно экономное протестантство, но несколько десятков миллионов русских переселенцев привнесли славянскую лихость и беспечность, что весьма заметно.

– Жаль, – сказала она с натуральным сожалением в голосе, – еще обо многом надо поговорить, но мы и так здесь засиделись. Наверное, договорим завтра.

– Да пустяки, – сказал я небрежно. – Можно на лавочке в парке посидеть и пообщаться в интересах взаимопонимания между странами. В кои-то веки такое еще случится. Вот разговариваем же! И еще не подрались.

Она посмотрела на небо, и тут же донеслись пока что далекие раскаты грома.

– Похоже, вот-вот дождь. На лавочке будет не очень, а мы без зонтов.

– Заедем ко мне, – предложил я. – Отель «Омега», это недалеко.

Она подумала, взглянула на меня оценивающе.

– Нет уж, воздержусь. На вас возложена очень уж важная миссия. Настолько важная, что я пока даже не могу оценить степень ее важности.

Я ощутил нечто недосказанное, поспешно уточнил:

– Я прибыл именно насчет контактов с вашими Центрами по противодействию глобальным катастрофам!

– И ничего больше?

Я ответил предельно искренне:

– Ничего больше.

Она пару мгновений всматривалась в мое лицо.

– Думаю, полиграф не сумел бы вас уличить… потому что вы говорите правду.

– Ну вот!

– Но это не вся правда, – добавила она тут же. – Я курирую финансовые потоки, что идут и на разведку, потому в курсе многих… моментов.

Я спросил настороженно:

– И в чем меня подозревают?

Она продолжала всматриваться в мое лицо, надеюсь, дышащее искренностью.

– Доктор, вы можете даже не догадываться, что на вас возложена иная миссия, а это ваше установление контактов с Фрэнком Вачмоугом, Крисом Реншоу и прочими гиками… всего лишь прикрытие.

Я вскрикнул оскорбленно:

– Почему гиками? Тогда и я гик!.. Наша цель – не допустить уничтожения человеческого вида!

– Вот-вот, – сказала она неумолимо, – вы так и должны думать. Человек вы искренний, а искренних разведка использует охотнее всего. Возможно, вы еще и честный? Хоть в какой-то мере?.. Тогда для них это вообще находка… Ладно, доктор, уже поздно. Завтра, возможно, выкроим время, чтобы поговорить еще. Хотя завтра во второй половине дня у меня в сенате слушания по перевороту в Нигерии…

Я сказал рассерженно:

– Нет уж, раздразнили, а теперь в кусты? Выкладывайте!

Она покачала головой.

– В двух словах не объяснить. До завтра, доктор.

– Ладно, – сказал я, – объясните по дороге. А от вашего дома возьму такси.

Она поморщилась.

– Хорошо, садитесь. После плотного ужина вас не укачивает? Не люблю, когда блюют в салоне.

– Меня укачивает не ужин, – сообщил я.

Она не среагировала на похабный для француза, но не для американки намек, а когда я сел на правое сиденье, сказала деловито:

– Я в отличие от вас, доктор, профессионал в военном деле, а также знаю много о методах работы разведок. Во всех странах они вообще-то одинаковы, так что, зная одну, можно сказать, что знаешь все.