Человек из будущего

– А то и король, – ответил он и уточнил: – В этом регионе.

Я сказал неторопливо:

– Если такой гигант поставляет оборудование куда-то в горы, то это не рядовой заказ. Явно этот Рутерман ждет, что ему от такого сотрудничества обломится очень много. Или даже многое.

– Да, шеф!

– Копайте еще, – велел я. – А я буду докладывать по инстанциям.

Я прервал связь, потому что старший я, хотя заканчивает разговор обычно тот, кто начал, но мои ребята уже усекли насчет субординации, даже Ингрид заметила, что держусь я достаточно уверенно и командую так, будто и родился во главе хотя бы дивизиона, а то и дивизии.

– Снова где-то что-то? – спросила она.

Я хмыкнул.

– Удивлена?.. Да теперь это станет обыденностью. И пойдет все чаще и чаще, а потом вообще как горох из мешка. Вся проблема будет в том, сумеем ли успевать душить все эти очаги?.. Сумасшедших, желающих уничтожить мир, и сейчас масса, но что могут сделать сегодня? Взять автомат и расстрелять людей в кафе?..

Она передернула плечами.

– Как вспомню, что чуть не опоздали тогда в Тунисе…

– Вот-вот, – согласился я. – Через полгода будет по десять таких тунисов в месяц, а через год по сто.

– А через три года?

Я сдвинул плечами.

– При нынешней системе безопасности и демократии, основанной на ценностях даже не двадцатого, а девятнадцатого века… человечество не просуществует еще три года.

– Ужас, – произнесла она трепещущим голосом. – Надеюсь, наше правительство знает, что делать в самом срочном порядке.

– Знает, – согласился я. – Работы уже ведутся. Мир ждут колоссальные изменения. Очень не хотелось бы, чтобы Штаты опоздали. Если исчезнут из-за преступной неповоротливости, потеря для человечества будет громадная, а достижение бессмертия и сингулярности придется отсрочить еще на пару десятков лет.

Она посмотрела на меня с тревогой.

– Ты снова поедешь выжигать осиное гнездо?.. Не забудь, я твой персональный телохранитель!..

– Не поеду, – заверил я.

– Точно?

– Точно, – повторил я. – Просто потому, что эту работу сумеют сделать и без меня. А я там, где, кроме меня, никто…

– Ну ты и самовлюбленный гад!

В кабинете Мещерского, кроме Бондаренко и Бронника, присутствует еще и Кремнев, а также двое неизвестных мне сотрудников демонстрируют им какие-то схемы на большом настенном дисплее.

Незнакомыми они для меня и остались, хотя вовсе не неизвестными, пары секунд хватило, чтобы узнать о них больше, чем знает сам Мещерский, как и о той операции, что высвечивается на экране, хотя тут же изображение убрали, попрощались и ушли, захватив с собой флешку, на которой для меня нет, как уже посмотрел, ничего интересного.

– У нас по-прежнему царит мнение, – сказал я, едва за ними закрылась дверь, – что серьезные прорывы в хай-теке по плечу либо европейцам, либо китайцам, что в сфере конструирования уже европейцы вместе с японцами. Но мы в отличие от обывателя знаем, что санкции против Ирана ничуть не остановили его научно-технический прогресс! Там силами своих иранских ученых создали и ядерное оружие, и межконтинентальные ракеты… Уж молчу о многочисленных публикациях в международных научных журналах, а это показатель очень высокого уровня иранских ученых…

Мещерский и Бондаренко слушали внимательно, только Кремнев то и дело вставал и отходил в сторону, отвечая на частые звонки, да еще Бронник ушел через пару минут.

Бондаренко поинтересовался:

– Полагаете, иранцы…

– Нет-нет, – сказал я поспешно. – Просто напоминаю, Ближний Восток – это не только банды халифата.

Мещерский заметил мрачно:

– Лучше бы только банды. С теми хотя бы понятно.

– И просто, – добавил Бондаренко.

– Мы все соскучились по простоте, – согласился я. – Не случайно так много народа уходит в ролевые игры о средневековом мире… Но, как я понял, что-то случилось?

Мещерский взглянул на меня пытливо:

– Чувствуете, да?.. Вы очень сенситивный человек, Владимир Алексеевич. Таким везде легко и одновременно трудно.

Кремнев тяжело опустился в кресло, оно жалобно нявкнуло, а он буркнул недовольно:

– Пока совершенствуете движок насчет поиска глобальных катастроф, мы тут старыми добрыми методами нащупали нечто тревожное.

Он замолчал, что-то обдумывая, я спросил в нетерпении:

– Антон Васильевич?

Он взглянул на меня исподлобья.

– Вы все думаете о грядущем мире, как там будете жить, заодно рассматриваете угрозы, что возникнут в нем, а нас тут старое хватает за ноги.

– Так везде, – ответил я настороженно, – и во всем.

Он покосился на Мещерского, словно передавая ему мяч, тот ответил так же невесело:

– В общем, из небытия вынырнули элементы атомных бомб.

Я спросил встревоженно:

– Как… откуда?

Быстро пересмотрел последние новости в инете, особо напирая на все, хоть как-то касающееся атомных бомб, но, к своему стыду, ничего нового не обнаружил.

– Наследие Советского Союза, – ответил Мещерский. – Развал, неразбериха, хотя, как вы знаете, роспуск Советского Союза был запланирован и проводился настойчиво и неуклонно, однако не все шло абсолютно ровно и предсказуемо, да и не могло все пойти гладко, слишком грандиозную операцию осуществили. Потому и резкое обнищание населения, бандитский разгул девяностых…