Человек из дома напротив

– Это вы принесли в арку тело старика? – Василий поднял на него непонимающий взгляд. – Ясно, – кивнул Илюшин. – Значит, не вы. Но вы что-то знаете и почему-то не рассказываете об этом. Кого вы так боитесь? Это простой вопрос. Почему вы уехали в одночасье в декабре две тысячи девятого? Неужели решили, что полиция все-таки выйдет на вас? Нет, непохоже. Кто-то смертельно вас испугал. Кто?

– А я ведь был там, – медленно проговорил Василий совершенно трезвым голосом, глядя сквозь Илюшина. – На похоронах…

– На чьих похоронах?

– …снег падал, много снега. Больше ничего не помню. Нет, вру: лица их помню. Я после этого и удрал как заяц. Страшно. Вам не понять.

– Кого вы хоронили, Василий?

Клименко вдруг засмеялся – этот злорадный смех Илюшин уже слышал, когда нашел Василия в первом отеле. Вот и подошла к концу наша изысканная беседа, подумал он и оказался прав.

– Пошли вон, – криво ухмыляясь, сказал Клименко. – Все. Сеанс окончен, зрители расходятся.

Бабкин бросил вопросительный взгляд на Илюшина. Тот едва заметно качнул головой: бесполезно, мы больше ничего от него не добьемся.

– В последний раз спрошу… – Макар обернулся к нему в дверях. – Чьи это были похороны?

– Проваливайте!.. – Василий, уже не глядя на него, помахал рукой, будто выметал мусор. Он снова сел на корточки перед чемоданом и принялся складывать вещи.

2

Выйдя на улицу, они протиснулись мимо машин, припаркованных на тротуаре, и под истеричное моргание аптечной вывески двинулись обратно. Бабкин привычно вытряхнул сигарету из пачки и стал мять в пальцах.

– …Ну, не бить же его, в самом деле, – пробормотал Илюшин, словно продолжая начатый разговор.

Сергей промолчал. В другое время он начал бы спорить с Макаром, тем более Васю достаточно было встряхнуть за шиворот, легонько, без малейшего ущерба для здоровья… Но сейчас он пытался понять, что за мелкая заноза засела в памяти. Клименко сказал что-то важное? Похороны, снег, чьи-то лица… Не то, все не то. Он что-то упустил.

– Серега? – позвал Макар.

Бабкин коротко мотнул головой. Он мысленно отматывал пленку назад: Клименко садится на кровать; Илюшин несет три стаканчика, расплескивая по дороге воду; он распахивает дверцы шкафа; видит свое отражение в тускло освещенном зеркале ванной комнаты…

Сергей остановился как вкопанный.

– Расческа.

– Что? – переспросил Илюшин.

– На полочке в ванной лежит расческа с редкими зубьями.

– Одноразовая? – предположил Макар.

– Нет, качественный пластик, имитация под черепаховый гребень. А стрижка у него – бобрик.

Они уставились друг на друга.

– У его бывшей девушки длинные волосы. – Илюшин нахмурился. – Вика Косинец… Но если она приходила сюда…

– …и если кто-то знал, что она его подружка…

«…то этот кто-то мог бы проследить за ней», – хотел закончить Макар, и в эту секунду из отеля донесся истошный крик. Он перешел в визг и оборвался.

Сергей оказался возле входа быстрее, чем Илюшин подумал: «Это Клименко». Взлетая вверх по лестнице, он успел заметить, что консьержки нет на месте. Рядом заверещала женщина, послышался звон разбитого стекла, а следом глухой удар. Осколки еще прыгали по асфальту, когда Бабкин присел над телом Василия, наполовину вывалившимся из номера в коридор. С губ его сорвалось ругательство.

– «Скорую» вызывайте! – рявкнул он во весь голос.

Женщина умолкла.

– В «Скорую» позвоните, быстрее, пожалуйста, – попросил кого-то запыхавшийся Макар за его спиной.

– Пусть передадут диспетчеру: открытая черепно-мозговая… – Бабкин проверил пульс Клименко. – Аптечка есть? Несите бинты! Или полотенца, чистые полотенца! Давайте, шевелитесь!

Вокруг захлопали двери, кто-то заговорил встревоженно, снизу крикнули: «Ирина Петровна! Там постояльцу плохо!» Илюшин исчез и вскоре вернулся с полотенцами.

– Нет у них аптечки.

Постояльцы вывалили в коридор.

– Кровищ-щи-то… – пробормотал пьяный голос.

– Это за что вы его так, братцы?

– Да это не они! – заполошно выкрикнула женщина. – Это тот, который в мой номер вломился!

Бабкин разорвал два полотенца на узкие полосы. Зеваки за его спиной почтительно притихли. Илюшин присел на корточки рядом с ним, наблюдая, как Сергей перебинтовывает рану.

– Нападавший выбил дверь в номере напротив, – тихо сказал он, – разбил стулом окно и спрыгнул со второго этажа. Внизу никого нет, разумеется. Одни осколки.

– А женщина почему кричала?

– Это ее комната. Говорит, он был в маске, закрывавшей лицо.

– Кто бы сомневался. – Бабкин наклонился над Клименко, рассматривая рану. – Чем же он его так оприходовал…

– Он живой вообще? – спросили сзади.

– Был бы мертвый, просили бы не бинты, а простыню…

Илюшин бросил взгляд на кровавое пятно, расползавшееся по ковру, поднялся, чувствуя себя очень старым, и пошел разыскивать консьержку.

3

Домой вернулись только к полуночи. Васю Клименко увезла машина «Скорой помощи»; Илюшин приложил все усилия, чтобы проникнуть в реанимацию, но не помогло даже его обаяние. Обоих сыщиков выставили из больницы. «Не стоило и пытаться», – проворчал Бабкин, когда стало известно, что Клименко не пришел в сознание ни час спустя, ни два.

– А ведь он узнал убийцу, – сказал Макар, подливая кофе.