Человек из грязи, нежности и света

– Астральный, – повторил Мартынов, и выпив еще полстакана «Пшеничной», продолжил, – Рэндольф так часто прибегал к практике сексуального оккультизма, что, в конце концов, сделал свой самый главный вывод: «Момент наслаждения женщины должен совпадать с излиянием мужчины, иначе магического соединения нет!»

– А вы Апельгольца знаете?! – на мгновенье очнулся Эскин.

– Не Апельгольц, а Аппель и Гольц, – улыбнулся Мартынов, – Аппель – имя, а Гольц – фамилия.

– Так вы его знаете?! – повторил свой вопрос Эскин.

– Нет, не знаю, – вздохнул Мартынов, – но я о нем слышал от Эрики – самой просвещенной в сексе бабы и чуть-чуть в оккультизме.

Она издает журнал «Секс и оккультизм», уже по названию самого журнала видно, что секс она ставит на первое место, а оккультизм на второе.

В одном из номеров она посвятила Аппелю Гольцу статью, назвав ее «Необычные опыты Аппеля Гольца». Что писалось в этой статье, я уже подробно не помню, хотя, нет, помню! – Мартынов с ироничной улыбкой поглядел на спящих Секина, Эскина и Лулу, и пошел в спальню продолжать свои сексуально-оккультные опыты.

Глава 36. Человеческое лицо, проглядывающее сквозь животное обличье

– Денег ему девать некуда, вот он с жиру и бесится! – сплюнула на рыцарские доспехи Рита.

В той самой комнате, где был создан коллаж из их фотографий, и где возникали как живые тени их голографические двойники,

Рите вдруг захотелось курить, и они попытались вернуться назад в старую квартиру, но дверь, ведущая в нее из средневековой залы была закрыта на замок.

Им стало понятно, что продюсер осознал свою оплошность и больше никогда не даст им ни сигарет с папиросами, ни огня.

Мокрый диван, который они вынесли из старой квартиры стоял в средневековой зале как уродливая гримаса свихнувшегося продюсера.

– Может, перейдем в следующую комнату, – предложил дядя Абрам.

– Он только этого и ждет, – зло сощурила свои заплаканные глаза Рита. – Мы ведь его подопытные кролики, вот он и будет нас манить своей морковкой!

– Наверное, ты права, – вздохнул дядя Абрам, надевая на себя шлем средневекового рыцаря.

– Жратвы здесь еще много, давай здесь и останемся! – предложила Рита и дядя Абрам в знак согласия мотнул головой и шлем слетел у него с головы на каменный пол, украшенный цветной мозаикой.

Шлем тут же раскололся на мелкие кусочки, и дядя Абрам с Ритой увидели, что он был сделан из пластика.

– Он с нами в игрушки решил поиграть! – усмехнулся дядя Абрам, хватаясь рукой за испеченного поросенка.

– А ты разве только сейчас догадался, что у него детство в жопе гуляет! – засмеялась Рита.

– Я протестую! – заорал сверху, с высокого потолка голос продюсера. – Это оскорбление!

– А ты, братец, в суд обращайся! Ей как бывшей зечке еще срок намотают! – пошутил сквозь зубы дядя Абрам, уже проглатывая в себя ухо поросенка.

Продюсер не ответил, видно, он опять находился в своих странных раздумьях.

– Молодец! Здорово ты его отшил! – похвалила дядю Абрама Рита.

– А с сумасшедшими, с любой точки зрения нельзя быть серьезными, – проглатывая поросячий хвостик, сказал дядя Абрам. Рита тоже взяла себе в руки запеченного гуся и стала жадно кушать.

– Когда нервы шалят, всегда хочется жрать! – пожаловалась она.

– Ты, знаешь, я понял, что мы для него не рабы, – задумался дядя Абрам, – мы для него просто домашние животные, причем самые холеные животные, которые рождены, чтоб скрашивать его досуг!

– Ну, ты, б*я, и напридумывал! – хихикнула Рита, выплевывая на каменный пол косточку.

– Честно говоря, мне уже хочется срать! – признался дядя Абрам.

– Мне тоже!

– А где мы это сделаем?! – зачесал свою бороду дядя Абрам.

– Прямо здесь! – засмеялась Рита.

– А почему бы и нет, – улыбнулся он, мы же для него животные, вот и будем вести себя по животному! – с этими словами дядя Абрам снял с себя штаны, и присел посреди средневековой залы, рядом с камином, Рита примостилась тоже.

– Вы с ума сошли! – истошно завопил продюсер.

– А вы к психиатру обратитесь, может он вам чем-нибудь поможет, – злорадно усмехнулся дядя Абрам.

– Эх, Ритка, а ж*пу-то вытереть и нечем! – посетовал дядя Абрам.

– А ты рукой! А потом вином ее обмоешь! – посоветовала она.

– Зачем вино изводить, у нас же бассейн есть!

– И то верно! Однако когда они с грязными руками подошли к бассейну, тот был пуст, образовав своей пустотой глубокую квадратную яму глубиной в три метра.

– Вот сучара! – заревела Рита.

– Не плачь! Побереги ребенка! – дядя Абрам сбегал за вином, и они над пустым бассейном обмыли грязные руки.

Запах собственного дерьма сильно угнетал их внутреннее сознание, а стоять возле бассейна они устали.

Совсем уже обессилевшие они прилегли на сырой диван, отчего их одежда сразу же сделалась влажной, и еще у них возникло ощущение, что они пропитались собственным дерьмом.

– У меня уже крыша едет! – жалобно всхлипнула Рита.

– Ничего! Она обратно заедет! Я это чувствую! – и дядя Абрам привлек к себе Риту.

Он обнажил ее полные соски и нежно принялся их сосать.

– Я твой теленочек, а ты моя мамка, – прошептал он.