Человек из Лондона

Чувствовал ли англичанин, что за ним следуют? Он ни разу не обернулся, хотя и ускорил шаги, — возможно, просто хотел побыстрее дойти до места.

Широкий вестибюль отеля был обставлен стульями, креслами, вешалками. Далее, еще расширяясь, он переходил в холл, где с левой стороны помещалась конторка, а с правой — американский бар.

В плетеном кресле сидел мужчина с мягкой шляпой на коленях. Он смотрел перед собой с таким терпеливым видом, что казалось, будто он едет в электричке и ждет остановки. А видел перед собой лишь освещенный вестибюль, за которым стеной вставала сырая ночь.

Человек этот заметил, как из темноты вынырнула фигура в светлом плаще. Хозяйка, занятая каким-то счетом, со своего места ничего не могла увидеть, но у нее была способность узнавать людей по походке.

— А вот и месье Браун, — сказала она, улыбаясь.

Когда Браун дошел до середины вестибюля, на тротуаре появился едва различимый силуэт, несколько мгновений он мерцал в тумане, потом исчез. То был Малуан.

Человек из Лондона не знал, что его ждут, и шел, потупив взгляд. Он поднял голову, когда находился в трех шагах от плетеного кресла. Нос его сморщился, губы сложились в гримасу, которую он пытался выдать за улыбку, а вновь прибывший встал и, протянув руку, произнес по-английски:

— Рад встретиться с вами, мистер Браун.

Сам ли Браун протянул в ответ руку или же посетитель схватил ее? Во всяком случае, он так долго и крепко пожимал ее, словно и вовсе не хотел отпускать.

Предупредительная хозяйка отеля объяснила:

— Ваш друг появился, как только вы ушли. Но при таком тумане он предпочел не разыскивать вас в городе, а подождать.

Повернув к ней голову, Браун снова попытался изобразить улыбку.

— Хотите, я зажгу свет в салоне?

Это была комната с большими окнами слева от вестибюля, напротив столовой, находившейся справа. Нажимая кнопки на пульте, хозяйка осветила салон, серый и тоскливый, как приемная дантиста, с такими же журналами на столе. Не теряя времени, хозяйка открыла окошко в кухню.

— Жермен! Узнайте, что господа намерены пить.

Посетитель наконец отпустил руку Брауна.

— Виски, месье Браун? — подскочил Жермен. — А вам, месье?

— Прекрасно! Два виски.

Они вошли в салон, Браун снял плащ, а его спутник опустился в кресло, положив ногу на ногу.

— Вы удивлены встречей со мной, мистер Браун?

Они были примерно одного возраста, но человек с мягкой шляпой держался очень уверенно.

Жермен подал виски. Собеседники не закрыли двери салона — так им будет спокойно, если не говорить слишком громко.

Наступление начал посетитель:

— Я солгу, если скажу, что не предполагал найти вас в Дьепе. У вас уже просто стало манией совершать поездки на континент.

Браун молчал, видно было, что он не расположен к разговору. Он печально смотрел на собеседника, сжимая руки на коленях.

— Кстати, вы должны были встретить здесь своего приятеля Тедди? Нет? Вы разминулись? А меж тем его видели в Дьепе в момент вашего прибытия сюда.

Через застекленную дверь виднелась хозяйка, которая писала счета для обоих приезжих и с любопытством поглядывала в их сторону.

— У вас утомленный вид, мистер Браун. Болеете? Как всегда, мучает печень?

Браун вздохнул, переложив левую ногу на правую, и снова сцепил руки на коленях.

Приезжий продолжал:

— Знаете, было очень трудно убедить старика Митчела, чтобы он не ехал вместе со мной.

Браун не шелохнулся, оставаясь все таким же мрачным, безучастным. И тогда выведенный из себя собеседник поднялся, дважды обошел салон и, проходя за спиной Брауна, положил ему руки на плечи.

— Давайте играть в открытую, мистер Браун!

Тут Браун вздрогнул, но позы не изменил.

Посетитель сел и уже менее развязно, скорее сердечно, сказал:

— Старика Митчела вы знаете не хуже, чем я. Ведь пятнадцать лет назад он уже был владельцем «Палладиума», когда вы только начали выступать в мюзик-холле, и, если память мне не изменяет, он не раз подписывал с вами контракты… Прекрасный зрительный зал! Особенно великолепен фасад дома из огромных серых камней… Вы его себе хорошо представляете, не так ли? Освещенный тротуар, у подъезда выстраивается вереница автомашин, дежурят два полицейских, швейцар, курьеры… И над огромной дверью светится анонс представления! Ослепительно сверкают буквы, так ослепительно, что позади них все кажется черным-черно… К примеру, стена, точнее, вся часть фасада над антресолями.

Браун зажег сигарету и снова положил руки на колени.

— Вам известен и рабочий кабинет Митчела, не так ли? На самом верху, под крышей, на уровне карниза, нависшего над залом. Митчел ни за что не хотел перевести свой кабинет в другое место, хотя артистам не слишком нравилось подниматься по железной лестнице чуть ли не шесть или семь этажей…

Хозяйка отдавала Жермену распоряжения, и тот начал сервировать столы в столовой. Появившись на пороге салона, он спросил:

— Господа будут есть вместе?

— Конечно! — ответил вновь прибывший.

Браун промолчал.