Человек из Оркестра

Под утро начали мелькать на маленьких станциях знакомые названия. Она удивилась тому, как на рассвете поезд долго ехал меж перелесками и полями, промелькнуло красивое светлое озеро, все в камышах. Вода в нем была чуть розовой от рассвета. И на эти десятки километров не увиделось ею ни одного жилья, ни одного человека.

Полный простор и дивный, не оскорбленный присутствием людей, пейзаж.

Ее встречали как знаменитость. Все родственники стояли на платформе и с горячим любопытством ждали ее схода со ступенек.

И она сразу почувствовала, как одинаково, блиц-скоростно, были увидены и её морщины, и ее длинное итальянское пальто.

Ей почему-то сразу захотелось вернуться в вагон. Но было некуда отступать.

Братья подхватили ее под руку, нырнули в вагон за ее многочисленными чемоданами и сумками.

Ее шумно окружили, целовали в щеки и повели к машине. Она села с кузеном и его женой, и они поехали.

Потом случилось невероятное. Неделю её катали из дома в дом, усаживали за стол и все спрашивали о чем-то, не слушая при этом ответов.

Она сидела за одинаково накрытыми столами и жевала салатные листы. Чем огорчила всех. Никто не знал о её вегетарианстве.

А еще главной причиной ее визита в этот город был только что вышедший сборник ее рассказов. Он выглядел очень скромно и, подписывая его очередному родственнику, Женька ясно понимала, что ждут от нее совсем не этого, и что не будут прочитаны ее рассказики никогда.

Кузен, даже чуть бравируя, сказал, что отвык читать бумажные книги, но обещал сделать усилие.

— А почему ты не сделала в электронном виде? — посожалел он.

Но тут же забыл о книге и задал главный для всех вопрос.

— Тебя он содержит все еще? Ну, молодец.

Это он восхищался бывшим мужем, крутым и богатым, с которым она только что развелась. Сделала такую глупость — все судили именно так ее непристойное поведение.

Она всем этим людям была интересна и привлекательна только своим очередным срывом в жизни. Такого мужчину не удержала. Горемыка. Была неумеха, нелепая такая, такой и осталась.

Но она нравилась им теперь больше, потому что не вызывала зависти, которой терзались они, пока она там, в столице, жила почему-то в роскошном доме, вращалась на верхотурном элитном уровне.

А теперь, вот книжицу кому-то привезла. Лучше бы мужа своего знаменитого. Он бы написал им заветный автограф на обоях в каждой гостиной.

Женька, когда ехала сюда, думалось ей, что погостит месяц-другой. Она скучала по этим людям, с которыми вместе прожила первую половину жизни. А случилось неожиданное — Женька резко встала из-за стола с красивыми салатами, вышла в прихожую.

И уже через минуту она садилась в такси.

— На вокзал, — приказала.

Глядя на знакомый и совсем неродной город, она вдруг поняла чем так оскорблена, и щека ее, почему-то одна, горела как от пощечины.

Еще сидя за столом, Женька увидела, как только что подписанная ею книжка была брошена женой брата на компьютерный стол, но не задержалась на полированной его поверхности, а упала с него на пол.

— Потом достану, сейчас все за стол, — увела ее от этого зрелища жена брата.

Женька скромно тогда, как бы не заметила этого, но щека ее правая вспыхнула именно тогда.

Пришлось сесть за стол. Её сильно зажали охочие повидаться какие-то люди. Она никого почти не узнавала. А может, и не хотела никого узнавать.

И вот она ехала на такси на вокзал. Она уедет домой ближайшим поездом. Хорошо главную свою сумку она всегда носила с собой. И уедет со счастьем.

Вот только одно ее огорчало, она все слушала этот звук шлепка упавший за стол ее книжки.

Женьке вдруг стало невыносимо жаль эту книжицу. Лежит там под чужим столом. Как подкидыш. Подкидыш и есть. И когда о ней вспомнят, и обнаружат разве при генеральной уборке. А найдут, все равно читать не станут. И Женька поняла, что реабилитация себя, за которой она ездила в свою прошлую жизнь, не случилась.

И не случится уже никогда.

Женька, выйдя из такси и направляясь к кассе за билетом, вдруг подумала, что не зря произвела этот вояж, теперь она хорошо знает, что скучать и виниться не перед кем и не за что. Еще она подумала, надо было бы позвонить брату и сказать, что она уезжает.

Но звонить Женька не стала. Она вдруг почувствовала себя той книжкой, которую так небрежно бросили на стол. Под стол. И когда о ней вспомнят — не знамо.

И Женька не стала звонить. Никому.

А за столом родные не сразу обнаружили ее уход. А заметив, испугались чуть, но кто-то объяснил охотно и понятно:

— Устала с дороги, отдохнуть надо.

— А ключи, у нее есть ключи?

— Есть у нее ключи. Не потеряется. Позвонит.

И шумное застолье продолжалось.

А местный знакомый песик дожевывал под столом книжицу. Жевал спокойно, будто понимал, что не будет за это наказан.

Синяя тетрадь,

25 декабря 2020

Сказка