Человек из племени Ад. Экзотическая сага

У Гюльфем остановилось дыхание. Его голос продолжал долетать до неё, но слова звучали бессмысленно. Видимо, он понял, что они не доходят до неё и решил подкрепить их на деле, потому что она снова почувствовала его руки на своих плечах. Подняв её голову за подбородок, он приблизил свои губы к её губам и произнёс прерывающимся от страсти голосом:

– Обдумай, как следует моё предложение и возвращайся поскорей. Я не лягу спать, пока ты не вернёшься.

Он принялся целовать её с такой неторопливой основательностью, как будто хотел усмирить эту дикую пташку, постепенно приучая её к своим губам. Его пряные губы пьянили её, от нежных поцелуев в голове не осталось ни одной связной мысли. Гюльфем беспомощно обмякла в его объятиях, повиснув у него на руках, словно подстреленная куропатка.

Почувствовав, как она расслабилась, потеряв контроль над собой, он с жадностью погрузил свой горячий язык в глубину её рта. Тем временем его пальцы исследовали застёжку на платье девушки и, расстегнув верхние пуговицы, выпустили на волю её полные круглые груди, подобные спелым плодам с нежно-розовыми ягодками сосков.

– Ах, боже мой! – жалобно всхлипнула она, когда он сжал в ладонях оба полушария её груди и принялся наглаживать пальцами набухшие от его дразнящих касаний соски. – Вы хотите свести меня с ума, господин?

Он самодовольно ухмыльнулся.

– Когда мои уговоры не производят впечатления, я предпочитаю перейти к более эффективному воздействию.

Он наклонился поцеловать ей грудь, но девушка неожиданно отскочила в сторону и прикрыла свои сокровища обеими руками.

– В чём дело? – недовольно насупился он, шагнув к ней, но она отбежала от него на безопасное расстояние. – Хочешь поиграть со мной в кошки-мышки?

– Отпустите меня, – взмолилась Гюльфем, – я должна вернуться к своей госпоже.

– К чёрту твою госпожу! – вскипел Сарнияр. – Я не отпущу тебя, пока ты не покоришься мне.

– Вы обещали дать мне время подумать, – напомнила ему Гюльфем.

– Теперь уже поздно. Ты распалила меня своими прелестями, чертовка! Но я сдержу своё слово и сделаю тебя фавориткой, когда ворочусь из похода.

Гюльфем в отчаянии затрясла головой.

– Нет! Я не буду вашей фавориткой.

– Почему? – опешил он.

– Потому что это подлая измена…

– Эка важность! Все мужья заводят себе любовниц со времён Адама и Евы. Так уж устроен наш мир. Иди ко мне, малышка.

– Нет! – упрямо повторила Гюльфем. – Я говорила о своей измене. Если я соглашусь… но я не могу согласиться. Пусть другие предают, но я не предам. Я люблю свою госпожу, как родную сестру.

У Сарнияра лопнуло терпение.

– Как ты смеешь отказывать мне, своему повелителю? – прошипел он, угрожающе надвигаясь на неё. – А если я прикажу отрубить тебе голову?

У Гюльфем подкосились ноги, и она упала на колени.

– Воля ваша, сахиб, – пролепетала она, покрываясь испариной от страха. – Я готова принять смерть, если это неизбежная кара за мою преданность княжне.

Сердце Сарнияра дрогнуло, но он не привык отступать и, к тому же, сейчас им владела лишь похоть. Он легко завалил Гюльфем и подмял её под себя.

– Маленькая дурочка! – с нежностью прошептал он, разрывая на ней одежды. – Тебе следует всего лишь уступить мне, а потом ты сама поймёшь, что сопротивлялась напрасно. Ну, сознайся, тебе же нравится всё, что я делаю…

Гюльфем извивалась под ним как змея, и он шлёпнул её пару раз для острастки.

– Послушай, не зли меня! – взорвался Сарнияр. – Всё равно будет по-моему. Что может мне помешать? На всём свете не найдётся такой силы.

– Такая сила найдётся! – грянул у него за спиной чей-то грозный голос.

От неожиданности он выпустил девушку из объятий. Она вскочила на ноги и, прикрывшись лохмотьями изорванного платья, забилась в самый дальний угол комнаты.

Сарнияр заревел как разъярённый зверь.

– Кто посмел ворваться ко мне без стука и доклада?

– Один из немногих, кто имеет свободный доступ к вашей персоне, – ответил тот же голос.

Царевич вскинул голову, и его горящие чёрные глаза встретились с холодными серыми глазами Хусейна.

– Учитель! – пробормотал он в растерянности.

Хусейн протянул ему руку, помогая подняться на ноги.

– Видимо, я скверно учил вас, коль Аллах позволил мне пожать столь жалкие плоды моих трудов.

– Зачем вы явились ко мне в этот неурочный час? – с трудом сдерживая гнев, спросил царевич.

– Если бы я опоздал хоть на минуту, – спокойно ответил Хусейн, – вы совершили бы тяжкий грех против бога и своей совести, дитя моё.

Сарнияр рассмеялся ему в лицо.

– И в чём же, по-вашему, мой грех, Ходжа?

– Вы чуть не изнасиловали это несчастное создание.

– Это создание, к вашему сведению, – сквозь зубы прошипел царевич, – моя наложница.

– Нет, вы хотели сделать её своей наложницей. Против её воли, как я понимаю.

– У рабов нет своей воли. Эта женщина принадлежит моей жене, а, следовательно, и мне.

– Если мне не изменяет память, ещё вчера вы отказывались наложить руку на имущество вашей жены, – напомнил Хусейн.

– Я передумал, – властно заявил Сарнияр. – Наш брак заключён, и я намерен извлечь из него все возможные выгоды.