Человек из племени Ад. Экзотическая сага

Несмотря на это обстоятельство, у неё появились симптомы той же болезни, что поразила весь княжеский дом: приступы удушья, обмороки, головокружения. Магараджа, не желавший верить в семейное проклятие, о котором толковали все вокруг, снова созвал консилиум лучших врачей Голконды. После тщательного обследования княжны и долгого совещания они вынесли единодушный вердикт. Ухудшение её самочувствия просто совпало по времени с семейной эпидемией, а настоящая причина в другом.

– И в чём же? – спросил Сарнияр, терпеливо внимавший подробностям этого томительного повествования.

– В недоразвитии органов, которые, по мнению врачей, перестали справляться со своими функциями, когда княжна Лейла вышла из нежного возраста.

– Но всё-таки, чем она больна? – настаивал Сарнияр, желая услышать более конкретный диагноз.

– Всем! – буркнул старик, которого вопрос царевича просто вывел из себя. – У вашей жены болен весь организм. Недоразвитое сердце плохо качает кровь, тонкие сосуды вяло её перегоняют, слабые лёгкие вызывают задержки дыхания, а детская матка никогда не выносит ребёнка.

– Довольно, хаким, – прервал его Сарнияр. – Я всё понял. У меня к вам последний вопрос. Как долго она проживёт?

– На это вам может ответить только Аллах. А мне остаётся прибавить к тому, о чём просил вас вчера: берегите жену от потрясений, которые могут сократить её дни.

– Благодарю вас, хаким, вы можете идти.

Хаджи-хаким удалился, а Сарнияр бросил растерянный взгляд на Рахима.

– Что ж, друг мой, осталось выяснить одну маленькую деталь. А вот и человек, который окончательно рассеет мои сомнения.

Двустворчатые двери вновь распахнулись, пропустив Саида, придворного кадия.

– Да снизойдёт на вас милость Аллаха, сахиб (прим. автора: господин, владыка), – поприветствовал царевича законовед, целуя длинный рукав его халата.

– Саид, вы явились как нельзя более кстати. Ответьте мне, может ли считаться законным мой брак, если я вступил в него не по собственному волеизъявлению?

Саид с минуту помолчал, размышляя о том, как угодить царскому сыну, не нарушая буквы закона.

– Вы собственноручно подписали брачный контракт, сахиб? – осторожно спросил он.

– Увы, к моему стыду и сожалению.

– О каком же тогда принуждении мы ведём речь?

– Я подписал его вслепую, так как он был подтасован к другим, менее важным документам.

– Кем подтасован, сахиб?

– Моим отцом.

Кадий побагровел от величайшего смущения.

– И вы часто подписываете вслепую менее важные документы? – осведомился он.

– Довольно часто, – отвечал Сарнияр. – Крючкотворство для меня – дремучий лес, в котором я бреду на ощупь.

– В таких случаях вам бы следовало приглашать меня, сахиб, чтобы я направлял вашу руку.

Сарнияр промолчал, не в силах признаться, что не делал этого из самолюбия.

– Выходит, я не могу аннулировать свой брак, зато могу развестись, не так ли? – задал он следующий вопрос. – На том основании, что моя жена не может подарить мне наследника?

– Безусловно, это достаточное основание для расторжения брака, сахиб. Однако я вынужден напомнить, что после развода вам придётся вернуть жене её приданое, а это, насколько мне стало известно из привезённых бумаг, астрономическая сумма. Вы разрешите дать вам совет, сахиб?

– Конечно, Саид, разрешаю.

– Казна Румайлы разорена вашим дядей почти до основания. Если вы не хотите получить её в теперешнем виде в наследство, не расторгайте свой брак с княжной Голконды.

Оставшись вдвоём с Рахимом, Сарнияр сказал ему с той дружеской прямотой, которая всегда сопровождала их диалог:

– Ну что ж, с разводом придётся повременить, Рахим. По крайней мере, до тех времён, когда я заполню казну турецкими дукатами.

Но Рахим, пожалуй, впервые за все годы их дружбы, позволил себе не согласиться с ним.

– Зачем вам разводиться, не понимаю? Пользуйтесь дарованным вам богатством и наслаждайтесь жизнью. Хотя в Румайле не принято многожёнство, наложниц вы можете иметь, сколько душе угодно. И любая из них почтёт за честь родить вам наследника. Поскольку в его жилах будет течь ваша кровь, не суть важно, что он родится вне брака.

Щёки Сарнияра вспыхнули от гнева.

– Ты тоже, как мой отец, советуешь мне прикупить одалисок на деньги моего злосчастного тестя? Не ожидал от тебя такого, Рахим.

– Но если уж сам государь счёл это уместным… – сказал Рахим и, не закончив фразы, добавил. – И потом, в вашем нынешнем положении предосудительно пользоваться услугами публичных женщин.

– Как ты не поймёшь! – вспылил Сарнияр. – Это богатство не даровано, а навязано мне! Я не хотел его, тем более такой ценой. Вся эта история с вымиранием княжеского рода внушает мне отвращение к наследству магараджи.

– Со временем вы справитесь с этим чувством.

– Нет, Рахим. Проклятому золоту Голконды я предпочитаю военные трофеи. Давай поскорей решим, с чего нам начать нашу кампанию. Ты уже изучил карту полуострова? Учти, меня интересуют только ценные объекты, я не желаю рисковать своей жизнью из пустого тщеславия.

Рахим извлёк из-под полы длинную пёструю карту, расчерченную линиями долготы и широты.