Человек из племени Ад. Экзотическая сага

– Это оттого что моя бедная госпожа совсем неказиста на вид, – решила она, вздыхая. – Но мне незачем тревожиться. Он обязательно оценит её скромность и неискушённость.

Внушая себе надежду, что госпожа может привлечь этими качествами молодого мужа, она даже помыслить не могла, что от её скромности и неискушённости у него сводило скулы. Сарнияр привык иметь дело со страстными зажигательными гуриями из презренного дома (прим. автора: восточный бордель), которых возили ему в поместье из близлежащего города. А вот скромную неискушённую девственницу он держал в своих объятиях впервые.

Предварительно разогрев её ласками, Сарнияр устроился удобнее, зажал лицо Лейлы в ладонях и шепнул:

– Ты готова принять меня в своё лоно, жена?

Она ничего не ответила, и он решительно двинулся на штурм. Услышав сдавленный всхлип, Сарнияр ослабил атаку и с тревогой посмотрел на жену. Заметив, как посинело её лицо, он почти разжал объятия и переместился набок, чтобы не давить на неё своим весом. Он готов был пойти на попятную, но Лейла вдруг стиснула ему руку и чуть слышно прошептала:

– Нет, продолжай… Я потерплю.

– Ты уверена? – спросил он, сам уже ни в чём не уверенный.

Она кивнула, и он возобновил слабые, беспорядочные толчки, с трудом втискиваясь в её тело. Накрыв ладонями маленькие грудки, он ощутил, как сердце у него под рукой то бешено стучит, то замирает.

Он выскользнул из её обмякшего тела и в панике схватил жену за плечи.

– У тебя нарушен сердечный ритм? Отвечай!

Она безмолвно повисла у него на руках, словно тряпичная кукла.

– Эй! Сюда! На помощь! Госпожа умирает! – закричал Сарнияр.

Дверь тотчас распахнулась, и в комнату вбежала Гюльфем.

– Ах, боже мой! – запричитала она. – Мы так надеялись, что это больше никогда не повторится! Какое несчастье! Какое несчастье!

Сарнияр поспешно натянул шальвары, но юркие глазки Гюльфем уже успели разглядеть его мощное и всё ещё готовое к бою орудие.

– Держите ей голову! – верещала Гюльфем. – Не так, лицом вниз! Ах, боже мой, боже мой!

Оба бестолково суетились над безжизненным телом новобрачной, слишком взволнованные, чтобы оказать ей действенную помощь.

– Не дышит, – всполошилась Гюльфем, приложив зеркало к губам Лейлы. – И сердце не бьётся! – прибавила она, прижав ладонь к её груди.

Мягко отстранив девушку, царевич склонился над женой, разжал ей челюсти и принялся за искусственное дыхание.

– Дыши, чёрт тебя побери, дыши! – ругался он в кратких промежутках между попытками вдохнуть в неё жизнь.

– Я позову врача, – сдавленно произнесла Гюльфем.

Сарнияр не обратил никакого внимания ни на слова перепуганной служанки, ни на её спешный уход. Он был занят слишком важным делом – спасением своей умирающей жены. От искусственного дыхания он перешёл к непрямому массажу сердца, и его старания завершились полным успехом. Лейла открыла глаза, в которых еле теплилась жизнь. Когда появился придворный лекарь Хаджи-хаким, её бледные щёчки уже слегка порозовели. Прощупав её пульс, старик немедленно влил ей в рот укрепляющую настойку.

– Ну, как она, доктор? – спросил Сарнияр, не отходя от него ни на шаг.

– Что я могу сказать, – развёл руками Хаджи-хаким, – она жива лишь благодаря вам. Вы спасли ей жизнь.

Лейла посмотрела на мужа с таким выражением на лице, от которого ему стало совсем не по себе. Ничего не ответив врачу, он направился к выходу, попутно наказав Гюльфем присматривать за госпожой.

– Ваше высочество! – окликнул его Хаджи-хаким.

Сарнияр остановился, дожидаясь старика. Выскользнув из спальни, врач плотно затворил дверь и сказал приглушённым голосом:

– Конечно, вы спасли ей жизнь, но вы же и довели её до критического состояния. Надеюсь, вы это понимаете?

Царевич удручённо кивнул, не в силах выдавить ни звука. В голове у него вертелись разные мысли, но ни одна из них не находила выражения в словах.

– Будет, несомненно, лучше, если вы проведёте остаток ночи у себя.

Сарнияр ничего не ответил, и Хаджи-хаким решил, что он не понимает намёков.

– Не трогайте эту бедняжку, – настоятельно потребовал он, – женщина с таким хрупким сложением создана… э-э… не для вас.

Сарнияр чувствовал, что он чего-то недоговаривает, но у него не было ни сил, ни желания продолжать этот неприятный разговор. На том они и расстались: Хаджи-хаким вернулся к княжне, а царевич побрёл в свои покои и улёгся в постель. День выдался напряжённый, и он заснул, чуть только его голова коснулась подушки.

Утром он заглянул к отцу и, несмотря на ранний час, застал у него Хусейна и Хаджи-хакима. Трое мужчин, активно жестикулируя, что-то горячо обсуждали до его появления, но едва он вошёл, сразу умолкли и поднялись с диванов. Отпустив обоих придворных взмахом руки, государь приблизился к сыну и с отеческой нежностью привлёк его к себе.

– Бедное моё дитя, – участливо заговорил он, покачивая лилейно-белым тюрбаном, – мне всё уже известно. Твоя жена вчера чуть не рассталась с жизнью. Хвала Аллаху, что всё обошлось…