Человек из Преисподней. Крысы Гексагона

Я спокойно киваю. Да. Я ждал этого. Меня поведут к Комбригу. Все эти дни я прикидывал и обсасывал то, что произошло – и у меня почти не осталось сомнений. И вот прямо сейчас Док своей серьезной мордой доказывает мою правоту.

– Вам нужно было отправить меня в Лабиринт. Так?

Док кивает.

– Потому что только там мы могли встретиться без чужих глаз?

– Не только это, есть и другие причины. Но в общих чертах – верно, – Док снова кивает и выпускает облачко.

– Армен тоже?

Док кивает в третий раз.

– Да. И его сказочка про Тессея – легкая попытка направить тебя в нужное русло… Этак ненавязчиво.

– Сюда же и сабля в поясе…

– Сюда же, – кивает Док. – После таких выкрутасов тебя должны были кинуть в Лабиринт. А Армен ждал на подстраховке и в нужное время утвердил капо в этом решении. Сложная многоходовочка – но прошла как по нотам. Мы не учли Ваську с кислотой – но в итоге это не испортило игры.

– Почему не здесь? – я киваю, имея в виду комнату.

Док покачивает головой.

– Среди моих может быть стукач. Да и зачем проводить встречу здесь, если там, – он тыкает трубкой куда-то в потолок, – есть целая сеть, где можно встретиться без опаски?

– Этот Комбриг… Кто он?

– Это очень серьезный человек. Я даже не знаю, насколько серьезен. Но если б и знал – говорить не имею права. Теперь все решает он – и он скажет то, что сочтет нужным, и то, что тебе нужно знать. Наберись терпения.

– Он… он не из Гексагона? Он откуда-то извне?

Док кивает и вынимает трубку изо рта.

– Ты даже не подозревешь, мой дорогой, о тех силах, которые в этот момент раскручиваются. Всю свою жизнь ты прожил в этом каменном мешке. Как рыбка в аквариуме. Для рыбки – за стеклом огромный неизведанный мир. То же и для тебя. За стенами Гексагона мир в миллионы раз больше этого бетонного сундука. И, кажется, пришло время выйти в него…

– Но почему именно я?

– Остальные вопросы туда, – Док снова тыкает трубкой в потолок. – А теперь встал – и марш отсюда. Вечером, если придется, еще перетрем. Для всех остальных – если вдруг кто потом спросит – ты был с Ритульком. Проводил процедуры. Душ Шарко и прочая хрень. Все, вперед. Серьезные люди вроде Комбрига ждать не любят.

Глава 10. Лис. 32 дня до

 – Повезло вам тогда, бродяги, – домовой Хрыч расплывается в щербатом оскале. – Ой, повезло… Особенно тебе повезло, Васюля. Считай, он тебе жизнь спас.

Тут старый домовик прав. Абсолютно. Не знаю, как оно вышло бы, если б не Комбриг.

Мы с Васькой сидим в стремной маленькой комнатенке домового, затерянной где-то в недрах коридоров и переходов системы обслуживания. Берлога берлогой – но у него вполне уютно. Мы ждем Комбрига, упылившего по какой-то своей надобности. Мы сидим и попиваем вкуснющий кофе – очень сладкий и очень ароматный.

– Хороший у тебя кофе, Хрыч, – отвечаю я. – Повезло, кто спорит. Но меня сейчас другое интересует – зачем мы ему нужны?

Домовой разводит руками – и, вытащив из кастрюли кипятильник, подливает еще. Хрыч, как и все домовые, не подключается к электросети – это опасно. У него есть аккумуляторы контроллеров, а где он их тырит – дело самого Хрыча.

– Это уж он сам, сам. Сам объяснит. Да вы пейте кофеек-то, пейте. Вкусно? Небось, не пробовали такой?..

Вкусно? Не то слово. И сахар, и эта непонятная горчинка, пробивающаяся сквозь сладость… Я никогда не пробовал кофе. Но я прихлебываю – и стараюсь держаться. Лицо нужно сохранять всегда, а уж в таком положении – тем более. Правда, с Васькой это не проходит – она сидит рядом, шумно хлебает и жмурится от удовольствия. Никакого тебе сохранения лица. Ну что тут сказать… девка и есть девка.

Кипятильники у нас, крысюков, простые – две пластинки, обмотка, провод, изоляция. Херак-херак – вот тебе и кипяточек. Это есть у всех. Но вот чего нет – такой посуды. Две разнокалиберные латунные плошки, сделанные из снарядов. Как интересно… Домовой, владеющий даже не одним и не парой, судя по латунному блеску на полочке, стаканов – очень серьезен. И на Хрыча – этакого невзрачно-лоховатого, потрёпанного жизнью прощелыгу – теперь смотришь иначе. Либо он проныра из проныр, пролезет везде, где захочется, – либо некоторые энтэбэ, порой кажущиеся необъяснимо правильно убитыми, дело рук такого вот хрыча.

Хрыч наливает по второй – и в комнатенку входит Комбриг. Он все в том же своем комбезе – черном, лоснящемся переплетенными искусственными мускулами – только шлем болтается на специальной пристежке у пояса. Я уже успел рассмотреть его сегодня, до того, как он свалил – и могу с уверенностью сказать, что этот комбез отличается от тех, что носят зомбачьи командиры. Немного – но отличается.

Комбриг явно чувствует себя здесь как дома. Он кивает Хрычу, кивает нам с Васькой – и присаживается к столу. Наливает кофейку, берет галету…

– Ну что ж. Приступим, помолясь?

Мы с Васькой молчим. Начнем, а то как же. Мы-то еще час назад были готовы…

– Ты мне вроде пару банок тушенки обещал? А, Хрыч? – Комбриг поворачивается к домовому.