Человек из пропавшей страны

Спустя некоторое время Лысый и Пижон взяли девушек в охапку и, сбивая стулья на проходе, вышли с ними в неизвестном направлении. Фрол, откинувшись на спинку, о чем-то думал, закрыв глаза, а может и спал, Француз продолжал пить, и не пьянел, а Марат размышлял о своей жизни, глядя на суету в зале. Он впервые был в настоящем ресторане. С красивой отделкой, люстрами, дамами в платьях, представительными дядьками, официантами в красных костюмах и белых перчатках. Играла живая музыка и певец исполнял что-то задушевное из шансона.

– Ну как тебе твой первый день на новой работе? – сквозь музыку услышал он голос Фрола.

– Отлично! Ничего сложного. Ездили туда-сюда.

– Наслаждайся, не всегда так будет.

– А мне оружие выдадут?

Фрол посмотрел на него веселыми пьяными глазами:

– Зачем?

– Для самозащиты.

– Не нужно. Держись Краба, – ответил Фрол и снова закрыл глаза в блаженной неге, словно медитировал на потолочный светильник.

Глубоко за полночь Фрол и Француз ушли. Сафаров нехотя поднялся со своего места, когда к столику подошел официант. Высокий, с чувственным аристократическим лицом, чей бюст в мраморе мог бы украсить один из залов Эрмитажа.

– Я не в курсе, но они должны были заплатить, – развел руками Сафаров.

– Они не заплатили.

– А у меня денег нет. Наверное, они в долг.

– Ты новенький у них что-ли? – официант изобразил на лице презрение. – Это называется “нулевой счет”. Ваши жрут, а мой хозяин списывает это с нас. Он знает, но делает вид, что не знает.

Затем он приблизился и добавил на эмоциях:

– Тварей вас таких много сейчас развелось, живете за чужой счет!

Лицо Сафарова из блаженного быстро стало пуленепробиваемым.

– Мне позвать моих пацанов? И ты скажешь им это в глаза? – Марат схватил его за пиджак. “Как же ему сейчас не хватает ствола! Даже без патронов! Просто припугнуть!” Он прижал официанта к стене, красиво отделанной мраморной крошкой, ясно понимая, что по сути не прав, но “система такая”. Он стал частью структуры и действовал так, как это принято в ней.

– Хочешь кишками поймать свинца? Ты, прислуга дерьмовая! – взгляд его стал свирепым. “Как же быстро я испортился, как же так вышло?” – в это же самое время думал Марат.

Тут подоспели другие официанты и старший из них взволнованно попросил:

– Пожалуйста, не нужно. Отпустите его. Он не со зла. Ваши друзья уже ушли, и вам пора на воздух. Вам пора на воздух.

Сафаров отпустил официанта.

– Держите, это вам презент от заведения, – в ловких руках старшего оказалась бутылка красного вина. – Вам пора домой. Пожалуйста, на выход, мы скоро закрываемся.

И Марат с бутылкой вина оказался на улице. “Нулевой счет,” – хмыкнул он, спрятал бутылку под куртку и зашагал в сторону дома. А ночной город сладко спал и не знал, кто бродит по его темным улицам.

Вокруг Фрола и его парней витал воздух власти. Не беспредельной, конечно же, но достаточно сильной, чтобы вскружить голову пареньку, выросшему на военных фильмах и рассказах о героях, побеждающих врагов. То, как рынок трепетал перед ними, наделило рэкетиров аурой героизма. И приобщиться к героям в кожаных куртках, этой новой власти, стало для Марата идеей номер один. Не думая о последствиях, он наслаждался каждым мигом новой, интересной жизни, которая обрела невиданные прежде краски. Казалось, его серое прошлое отдалилось настолько, будто это был не он. Гусеница – бабочка. Между ними мало общего. Тот пай-мальчик из Союза, удобный для окружающих, словно перерождался в нечто новое. Плевать на всех, если всем на меня плевать!

Ему вдруг захотелось подурачиться. Придерживая бутылку под курткой левой рукой, он несколько раз ударил в воздухе правым кулаком, словно бил по груше в зале. Юношеская сила рвалась из каждой мышцы. Хотелось бегать, прыгать, драться. Физические нагрузки были для него, как наркотик, высвобождающий необъяснимый кайф. И он, дурачась, шел по ночному тротуару.

Прохожих почти не было. Только две женщины перешли на другую сторону дороги, а впереди под уличным фонарем стояла группа молодежи. Сафаров перестал кривляться и поравнялся с ними. Все смотрели на него. Из толпы кто-то крикнул:

– Э-э!

Это “э-э”, означало обращение к нему, но такое нерешительное, и запугивающее одновременно, проверяющее реакцию. В случае чего ничего оскорбительного не прозвучало, и трудно понять, кто конкретно из толпы крикнул это. В то же время, нередко, после окрика самые трусливые убегали, как зайцы от выстрела. Он же остановился и пошел к ним. Перед ним шестеро незнакомых парней и пара девушек. Марату бояться особо нечего – он на своем районе, районе Фрола. Конечно, эти ребята могут не знать ни Фрола, ни Лысого, какие-нибудь одноклассники вышли после дискотеки, закурили новомодные сигареты и провожают девушек.